Я слушала стихи, анализировала содержание и, если требовалось их воспроизвести, выдавала краткий пересказ.
Бычок идет, качается, собирается упасть.
Брусника краснеет, птицы кричат, автор грустнеет, деревья блестят. Осень, возможен дождь.
Береза в снегу за окном стоит бесшумно и светится на заре.
Белый парус в туманном синем море страдает аутоагрессией.
Старенькая бабушка в лесу грустит и ждет автора. Она вяжет и видит сумбурное.
Выступление на празднике со стихотворением в моем исполнении выглядело лаконично, исчерпывающе по содержанию, но художественной ценности мой пересказ стихотворений почти не представлял. Воспитатели и мама некоторое время бились над этой задачей, но безуспешно. Я продолжала обрабатывать стихи рациональным способом. Я рассказывала содержание стихотворений безупречно, используя релевантную лексику и не отнимая лишнего времени у слушателей.
Доводы в пользу стихов нашлись у Маленького Шнобеля. Выслушав мой краткий пересказ стихотворения про осень русского поэта Бальмонта, он заинтересовался его творчеством. Изучив листок с оригинальным текстом, распечатанный для заучивания, Маленький Шнобель похвалил лаконичность моего подхода.
Ты, Ника, краткая, как сестра таланта, жаль, что я не догадался так рассказывать стихи, сказал он.
Я ответила с мрачной усмешкой непонятого гения:
Ты один такой. Больше никому мои выступления не нравится, даже маме. Все хотят дословного повторения без выявления сути и отсечения бессодержательных и повторяющихся частей.
А ты можешь повторить дословно? спросил мой друг.
Могу, конечно, я помню все, ответила я, но я не вижу смысла, Маленький Шнобель. Это бесполезная трата моего времени и внимания слушателей.
Маленький Шнобель подумал и сказал:
Смысл есть, Ника. Понимаешь, стихи это песня без музыки. Ты же поешь все слова в песне и не переставляешь их? Вот и тут так.
Петь я любила, вы уже знаете. Подход Маленького Шнобеля сдвинул парадигму, и я согласилась декламировать некоторые стихи дословно. Иногда я обогащала их звучание легкими интонационными акцентами, приближая их к песне, но не злоупотребляла этим.
Что касается выступлений на детсадовских праздниках, я всегда спрашивала аудиторию, что они хотят услышать дословное повторение или краткое содержание, и следовала пожеланиям уважаемой публики. Слушатели ценили свободу выбора и часто просили прочитать оба варианта. Некоторые даже пытались угадать первоисточник по лаконичной версии и очень радовались, если это удавалось.
Глава 10. Устройство детского сада и Аграмена Ивановна
Наш детский сад был устроен классически. Его постоянную популяцию составляли воспитатели, завхоз, нянечки, повар, медицинская сестра и дети. Дети были разделены на группы по возрасту.
Я поступила в группу в четыре года. Маленький Шнобель был старожилом в садике. Он посещал его уже второй год и был знатоком местных закоулков.
Маленький Шнобель обожал исследовать пространство и расширять границы. Долго на одном месте он не сидел. Ему непременно требовалось куда-нибудь забраться или как минимум заглянуть. Он предпочитал закрытые для посещения или вовсе неочевидные локации.
Его эмпирический метод познания мира имел множество недостатков, но и преимущества у него тоже были. Маленький Шнобель видел многое. За первый месяц моего пребывания в детском саду воспитатели дважды его теряли, организовывали его поиски и возвращали в группу. По их реакции было ясно, что такое случалось не впервые. К счастью, Маленький Шнобель всегда успешно находился или объявлялся сам как ни в чем не бывало.
Однажды его обнаружили на чердаке среди новогодней мишуры, гирлянд и коробок с елочными игрушками. В другой раз он нашелся в сарайчике с лопатами, граблями и тележками во дворе детского сада. Кстати, в сарайчике он отыскал пропавшего плюшевого мишку. В прошлом году его потеряла Оленька и некоторое время горевала по нему, пока не отвлекалась на что-то интересное.
Никто не знал о предметном мире детского сада больше Маленького Шнобеля. Даже Аграмена Ивановна, работавшая завхозом, уступала Маленькому Шнобелю в осведомленности по некоторым вопросам. Завхоз Аграмена Ивановна была выдающимся персонажем в нашем детском учреждении.
Скорее всего, ее звали немного иначе. Но ее внушительный вид, невероятная комплекция, слоновьи ноги и оговорка какого-то потрясенного всем этим ребенка навсегда изменили ее имя в периметре детского сада. Она не возражала. Так вот Аграмена Ивановна могла бы составить конкуренцию Маленькому Шнобелю, как местному краеведу, но она не любила лишний раз забираться на чердак, залезать в подвал и шастать по узким кладовкам и чуланам.
Несколько раз выудив Маленького Шнобеля из этих манящих его мест, она нашла управу на его непоседливость. Она попросту легализовала его короткие вылазки и иногда пользовалась его услугами по доставке небольших предметов из и в отдаленные помещения детского сада. Никто не спорил с Аграменой Ивановной. Это было выигрышное решение. Координаты Маленького Шнобеля стали более предсказуемыми, а мелкие дела, затратные для Аграмены, он выполнял быстро и весело.
Некоторые из старших детсадовцев ему завидовали и иногда пытались уравновесить благорасположение к нему судьбы и Аграмены тумаками и небольшими засадами. Во время одного из таких инцидентов мы с Маленьким Шнобелем и познакомились.
Другим невероятно ценным взрослым в детском саду для меня стала медицинская сестра. Когда с кем-то из детей случались небольшие происшествия, требовавшие медицинского вмешательства, я всегда сопровождала пострадавшего в медкабинет. Я описывала симптомы, сообщала медсестре предысторию ушибов и царапин, а иногда предлагала для рассмотрения свой первичный диагноз. Это были мои наилучшие часы в детском саду, если не считать чтение и пение.
Медицинский кабинет был воплощением самого ценного, что можно найти в детском саду. Тишина и невысокая посещаемость. Идеальный порядок. Притягательный запах всесильной медицины. Белоснежная и крахмальная ткань на кушетке с геометрически безупречным отворотом, ровные корешки медицинских карт и справочников. Это было наслаждением для меня визуала и педанта. Кроме того, на мои вопросы, касающиеся случившихся и воображаемых недомоганий, я всегда получала разумный ответ, а не отговорку, как это водится у некоторых недобросовестных специалистов и взрослых.
Я узнала о пользе холода и льда при ушибах. Я наблюдала перевязку раненого пальца. Я присутствовала при извлечении нескольких заноз. Я помогала чрезвычайно точно измерять реакцию Манту с помощью металлической линейки. Я научилась мыть руки не менее двадцати секунд и никогда никогда не смотреть на включенную ультрафиолетовую лампу.
Увидев мой искренний интерес к медицинской помощи, медсестра вручила мне книжку с картинками о строении людей. Это был прорыв в познании физиологии человека. Вдобавок мне разрешали читать толстый справочник, когда я ждала очереди на прививку или плановый медицинский осмотр. Я читала внимательно, иногда задавала уточняющие вопросы, потом аккуратно возвращала том на место. В вопросах познания и порядка на меня можно положиться до сих пор.
Глава 11. Психологическое тестирование
Время от времени в детском саду с нами работали психологи. Они давали нам несложные задания и задавали вопросы. Большим разнообразием их усилия не отличались, но в детстве мне нравились почти любые тесты. Они тренировали мой мозг и вносили моменты новизны в размеренную детсадовскую жизнь.