Ильюхин доразлил бутылку. Головы полковников сблизились, глаза смотрели в глаза, и официантки инстинктивно обходили их столик. Обоим не хотелось прекращать разговор. Такое бывает на Руси: сойдутся два человека и начнут разговор о Боге, душе и морали. Поговорят, поговорят, а потом либо на Черную речку стреляться едут, либо пьют люто, либо прямо за столом друг дружку режут.
Петр, ты погоди, шумно задышал после порции водки Ильюхин. Ты же не будешь отрицать, что без соблюдения хоть каких-то правил просто кранты! Это ж получается, что после нас, мол, хоть потоп!
Крылов резко засмеялся смехом, в котором веселости было мало:
Ты сам-то много блюдешь? Ты тоже каждый день нарушаешь что-то плюс УК РФ. Но ты нарушаешь в одном, а я еще и в другом. У тебя получаются раки по три рубля, а у меня не раки, а звери по пять![31] И вся недолга! Ты говоришь, мне нужно, чтоб негласно разрешили мародерствовать? А с каких щей, с какого пардону сыщик должен жить на эти крохи, что государство дает?! Нет у нашего атамана золотого запасу видим! Сами сидим на подножном корму и неплохо тявкаем! И заметь, диссидентством не занимаемся! Понимаем, что сложные времена Да, я убежден, что в сильной стране, в державе одним из симптомов здоровья и крепости должен быть конкретный, чуть колеблющийся, но стабильный уровень профессиональной и рецидивной преступности. Стабильный и сильный своими внутренними законами профессиональный преступный мир возможен только в сильной стране! А кому нужна сильная Россия? А кому не нужна?! О-о-о, то-то Мы профессионалы, и они не подкачают! Можно свои законы установить, как на войне Духу на это не хватает?! Боимся, как Запад отреагирует? А того, что мутанты изо всех щелей вылезают, не боимся? А когда каждый лавочник под рюмочку про заказные убийства вопит, это как? А никак. Про наших нищих семидесятилетних женщин пусть думают сопливые участковые! А все остальные про мафию, которой нет! Вот это нормально. Увешаться спецтехникой и еврокабинетами, взять в придачу лукошко трепа и в поход на А так как мафия очень хитра, изворотлива и вообще бессмертна, то спросите результат лет через двадцать! Глубокие разработки, в жопу мать!! Настолько глубокие, что пока мафия вынуждена сама доплачивать участковым, чтобы те хоть как-то старух защищали! И тебе самому все это хорошо известно! У нас в стране уровень правоохранения определяется возможностью отдать бедному украденное у него же! А твои «интеллигенты» иной раз говорят заслушаться можно! Второй год выручку в таксопарке пересчитывают. Скоро реализация! Подрывают финансовые корни преступности клоуны! Скоро договорятся до того, что надо идеологические корни подрубать, ты оглянуться не успеешь, как вокруг одни замполиты окажутся, которые позабыли уже давным-давно, когда в последний раз лично жулика за шиворот брали. Как же не их уровень! Да их скоро гаванская шпана обезоружит! У них, от греха, надо табельные стволы отобрать и выдать детские, с присосками
Крылов сердито махнул рукой, а Ильюхин покачал головой Петр Андреевич его не убедил, но ссориться и ругаться с ним почему-то расхотелось. Может быть, потому, что Виталий Петрович вдруг отчетливо понял всю бесполезность любых споров с Крыловым.
Полковники помолчали, отходя, потом поговорили на общие темы, посудачили немного о бабах, разулыбались и, внутренне разжавшись, запьянели. И вдруг, после хорошего анекдота, Ильюхин сам для себя неожиданно вернулся к тому, что не отпускало:
Ну, Петр Ну вот скажи мне: разве правильно в отношении мутантов планировать ну пусть не убийства. Пусть ликвидации. А? Ведь ты и Юнгеров серьезные взрослые люди Братцы, ну неправильно это неправильно.
Крылов засопел, начал тереть глаза кулаком, вспоминая:
Ты про того упыря, что мальчонку?.. Ну Так уж вышло тогда Сначала мальчонку увидели по телевизору, кстати Зачем такое показывают? Ну а потом этого доставили Потом свой опер был на дежурстве да жулик из правильных подвернулся Все срослось Может, и неправильно
Но дело все равно сделали доброе. И Боженька-то увидит. Он не фраер
Петр Андреевич еще помолчал, а потом добавил совсем тихо:
Мне одна женщина про деревенских парней интересно рассказывала мол, они ребята классные: крепкие, и рукастые, и веселые, только она уж очень городские удобства любит, а от них солярой и навозом прет Так вот: такое впечатление, что для тебя, как для нее, шмонит от нас. Может быть, от нас и шмонит, но ведь кто-то должен и на тракторах пахать! Вы же не хотите!!
Виталий Петрович мог легко на эти слова найти другие не менее хлесткие, но не захотел. Полковники еще покурили, помолчали, потом засобирались. Платить Ильюхину Крылов не позволил дескать, он все затеял, он приглашал. Расплатился за все Рахимов как объяснил Петр Андреевич, капитану на то были выделены специальные средства. Когда выходили из «Мезонина», крепко поддатый Крылов чуть приобнял Виталия Петровича:
Это у Шварца все по-детски[32] У него надо иметь своего дракона, чтобы чужой не трогал. Не-е-ет! Дракон должен быть внутри! Именно он и не даст пропустить настоящего дракона! Рыцари своих дракош не имеют, потому и могут только с мельницами или между собой из-за прекрасных дам. Им, оглоедам, делать-то больше не хуй все огороды в округе поперетопчут и А дракон, он внутри, он учует собрата! И не надо его бояться! Надо сначала иметь смелость признать дракона внутри, потом разглядеть его как следует, а потом приручить и дело будет! Я профессионально ищу драконов, и поэтому мой мне необходим! А если высчитывать, кто с какой фабрики сколько ситца спер, тут не дракон нужен, а УПК[33] с усердием. Понимаешь?
Ильюхин сумрачно кивнул, не желая спорить. Он вдруг с удивлением осознал, что ему жалко Крылова. Виталий Петрович понял, что Крылов за время службы превратился в свою же собственную противоположность. «Мы все раненые, думал Ильюхин. Мы раненые на той бойне, которая уничтожила империю, и нас придавило обломками, всех по-разному Крылов же, ко всему, еще и переболел той особой лагерной лихорадкой, которая никогда по-настоящему не вылечивается Она всегда будет возвращаться Но зато он хотя бы живой, а не мертвый»
Выйдя из отеля, стали прощаться. Ильюхин побрел к своей машине, и в этот момент Петр Андреевич крикнул ему вдогонку:
Начальник если что, меня только расстреливай!
Ты что, сдурел?! ошарашенно остановился Виталий Петрович.
Крылов засмеялся:
Это я к тому, что вешают только падаль, а солдат расстреливают!
Ильюхин кивнул, усмехнувшись:
Не сомневайся, Петр, я тебя, как солдата, уважу. Ну а если я попадусь, ты уж, в свою очередь, не пытай!
Крылов махнул рукой:
Господь с тобой, Виталий! Спокойно умрешь.
Виталий Петрович хмыкнул и пошел дальше. Он уже не слышал, как Рахимов, который в принципе не мог знать, о чем беседовали полковники, тихо сказал, глядя в сторону:
Они нас никогда не поймут. Они никакие.
Петр Андреевич мотнул головой:
Они не никакие, они другие. Они думают, что мы злые, а мы добрее их, потому что считаем, что они никакие или другие, а вот они нас считают за чужих. Просто они не видели того, от чего им стало бы физически плохо. Помнишь, воры смеялись, что на крытке[34] один жулик с «женой» на Новый год «мороженое с сиропом» придумал?
Ага, ухмыльнулся Рахимов. Свою сперму и его кровь!
Во-от! А как Тайга молчал в зоне семь лет? Ни единого словечка никому! Это же сила! Это же не в пустыне перед шизофреничками бородами трясти Язык одиночества А мутантов быть не должно, чего тут базарить Ладно, давай подгоняй машину
И все-таки просто так разъехаться полковникам не удалось. Водитель Ильюхина только начал выруливать, когда Рахимов лихо подкатил сверкающий «Форд» к прогуливавшемуся Крылову. И откуда ни возьмись, возник сотрудник ГИБДД, который наклонился к Рахимову и серьезно, степенно сказал: