Я никогда раньше не была в горах, задумчиво сказала она. Здесь правда другой воздух.
Да, согласился я. Как будто свежее. Бодрящий. Особенно в это время года, а ещё ничто не сравниться с видом гор в тумане.
Когда мы дошли до двери, я продиктовал код, который запомнил из письма, и ждал, пока Грейс введёт его. Она набрала нужные цифры на маленькой, серой клавиатуре, и мы услышали резкий щелчок.
Грейс открыла дверь, мы зашли на кухню, и я положил продукты на маленький стол. Так как домик был вкопан в землю, мы зашли сразу на второй этаж. Справа от нас была лестница, ведущая вниз. Всё сходилось с фотографиями на сайте, и мне, в прошлом заядлому путешественнику, приятно было это видеть. Кухня была простой, ничего необычного, но нам подходит. Мы прошлись по гостиной с открытой планировкой и повернули налево, в спальню, где сбоку от кровати стояло джакузи.
Ух ты, дорогой! пискнула Грейс. Как здорово.
На самом деле, здорово не было. Но зато мы могли себе это позволить, так что придётся довольствоваться малым. Я мечтал побаловать её роскошными поездками, но без помощи моих родителей оставалась только моя маленькая зарплата и комиссионные. Это было одним из условий Грейс, когда мы поженились. Я должен был прекратить каждый месяц брать деньги у родителей они сыпали в меня деньгами, заглаживая вину и пытаясь таким образом компенсировать моё детство. Отказаться от денег было очень легко. Я всегда предпочту Грейс всему остальному будь то люди или богатства. И именно из-за своего сложного детства я был намерен хорошо относиться к Грейс. Я никогда ей не изменю, в отличие от моего отца. Никогда не поставлю работу превыше семьи. Грейс была для меня всем миром, и это никогда не изменится.
Я поставил сумки, положил руку ей на спину и снова отвёл её в гостиную, а потом на балкон. Второй этаж домика выходил на скошенный лесной участок, внизу в поле зрения были сплошные увядающие листья зелёные, коричневые и желтые. Горы Смоки вдалеке соответствовали своему названию, между деревьев поднимался зловещий туман.
Грейс резко вдохнула и долго молчала, из-за чего я начал беспокоиться.
Тебе нравится?
Она повернулась ко мне, и я увидел влагу на её глазах.
Это самый лучший подарок в моей жизни.
Её слова как будто ударили меня под дых, и мне пришлось отвернуться, пока я их обдумывал. Как может на полгода запоздалый медовый месяц в дешёвой хижине быть лучшим подарком?
Она заслуживала гораздо большего.
Милая, тогда мне нужно поднять планку.
Я обнял её, до сих пор не в силах заглянуть ей в глаза. Если честно, её ожидания были плачевными. Она была такой простой, и хоть мне и нравилось в ней всё, я хотел, чтобы она ждала от меня большего. Ей так легко угодить, но это меня не успокаивало. Я хотел быть лучше, впечатлять её сильнее.
Ты так много для меня делаешь, сказала она, читая мои мысли.
Недостаточно. И никогда не будет.
Грейс нахмурилась, проведя пальцем по моей груди.
Иногда ты давишь, Райан.
Знаю, признал я. Меня бывает много.
Так было всегда. И это было проблемой во всех моих предыдущих отношениях поэтому я и не женился до тридцати семи. Я не избегал обязательств, как предположила Грейс, я строил их слишком быстро. Я был слишком вовлечён, слишком настойчив, слишком влюблён. Но как можно любить свою жену слишком сильно? Это невозможно. Я всего лишь хотел быть для неё лучшим.
Тебя это напрягает?
Она покачала головой, сморщив нос, её глаза излучали тепло и заботу.
Я знала, какой ты, когда выходила за тебя. И я с тобой, потому что ты именно такой. Ты не должен меняться. Я никогда не смогу полюбить кого-то так, как люблю тебя.
Грейс встала на цыпочки и коротко меня поцеловала. Когда она отстранилась, я прижал её обратно к себе и покачал головой, пока снова прижимался к её губам. Я мог бы целовать её всю жизнь и никогда не устать от этого.
Рад слышать, ведь я не хочу, чтобы ты любила кого-то другого, прошептал я, когда наконец-то оборвал поцелуй. Я не стал отстраняться, так что мы почти что касались друг друга. Как ты смотришь на то, чтобы выпить вина и расслабиться в джакузи?
Ты читаешь мои мысли, сказала она, положив голову мне на плечо, как будто в ней хранилась тяжесть всего мира. Я поцеловал её в висок, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле из-за того, что мне доверили эту ношу.
Через двадцать минут мы уже лежали в джакузи, а рядом стоял мини-холодильник с тремя бутылками вина моё мерло, её москато и розе для нас обоих. Я налил нам по бокалу и передал один ей.
У неё было серьёзное лицо, пока она смотрела, как я пью.
Не переживай. Я не буду много пить, пообещал я.
Я ничего и не говорила, ответила она, сама делая глоток.
Я знаю, о чём ты думаешь, подмигнул я.
О том, что у меня такой красивый муж?
В моей груди разлилось тепло.
Скорее о том, что твой муж такой счастливчик, потому что у него такая красивая жена.
Она чуть покраснела и смущённо опустила взгляд, пряча изумрудные глаза за густыми ресницами. Когда она снова посмотрела на меня, то начала накручивать свой локон на палец.
Я люблю тебя, Райан. Я просто хочу, чтобы ты о себе заботился.
Так и будет, пообещал я. Это просто поблажка. Я хочу насладиться нашим медовым месяцем. Дома я буду выпивать не больше двух бокалов в неделю. Я поднял вверх два пальца. Честное скаутское.
Грейс сделала ещё глоток.
Знаю. Я тебе доверяю.
Спасибо, что заботишься обо мне, милая.
Я всегда буду. На горизонте садилось солнце, отбрасывая тёплый свет на её кожу, и я не мог отвести глаз. Ты уже скучаешь по работе? спросила она, игриво ухмыльнувшись и попивая вино.
С тобой никогда, пообещал я.
Это было правдой, но неловкой. Грейс отвернулась. Вот опять это давление. Я ничего не мог с собой поделать. Ей никогда не нравилось, когда я, по её словам, был «ванильным», потому что она была другой. Не то чтобы она была холодной, просто мы чувствовали по-разному. Грейс была закрыта, а я с ходу говорил обо всех своих чувствах. Я всегда был нежным, а у неё были дни, когда она не хотела обниматься. Не хотела, чтобы её трогали. Мы были разными. Я до сих пор познавал её границы и учился, когда прорываться сквозь них, а когда отступать.
До Грейс были другие. Женщины, которых я любил и которые разбили мне сердце. Но я намеревался сделать так, чтобы с Грейс этого не произошло. Заставлял себя идти маленькими шажками, уважать её границы и возведённые стены. Мне было больно, но она стоила того. Когда дело касалось её, у меня не было выбора. Она была особенной. Она была другой. Она была моей женой.
Я долго пытался понять, что именно её выделяет, но так и не нашёл чёткого, понятного ответа. К нежностям это мало относилось, это я уже начал понимать. Грейс отличалась от других тем, что больше от меня зависела. Ей нужен был тот, кто будет защищать её и заботиться о ней. Заставит её поверить, что она достойна этой связи и моей любви. Для неё моё давление было важным, потому что раньше никто его не проявлял.
Грейс половину своей жизни провела в детском доме после того, как её родители, оба наркоманы, умерли очень рано, так что у неё никогда не было счастливого детства. Как и юности, раз уж на то пошло. А потом она встретила меня. Грейс так часто говорила, что кроме Эверли в её жизни никого не было, и поэтому глубина наших отношений иногда её пугает. Самые долгие отношения у Грейс были с Эверли, лучшей подругой, потом со Стэнли, лабрадором с ожирением, а теперь со мной. Это печально, и поэтому я был намерен показать Грейс, как должна выглядеть любовь. Как влюблённые люди должны вести себя.
После нашего знакомства я потратил полгода на то, чтобы уговорить её встречаться со мной, а потом ещё полгода на то, чтобы уговорить выйти за меня замуж. До той секунды, как я увидел её в белом платье, я был уверен, что она не придёт. Грейс говорила, что мы торопимся, но я так не считал. И не позволил так считать ей. Как по мне, мы двигались со скоростью улитки. Я бы женился на ней сразу после первого свидания, если бы это не казалось сумасшествием.