Конечно продолжаем Катон! тихонько позвал Макрон. Катон! Где ты тут?
Некоторые из лежавших на земле осужденных зашевелились и приподнялись, почуяв, что происходит что-то необычное. Арестованных охватило нервное возбуждение, зазвучали встревоженные приглушенные голоса.
Тише! шепнул Макрон настолько громко, насколько осмелился. Лучше не шуметь Катон!
Здесь я. Здесь.
Там и оставайся. И не шуми.
Макрон двинулся на голос, щурясь, чтобы разглядеть друга, которого даже в темноте было ни с кем не спутать из-за высокого роста и худобы.
Хочешь, чтобы все вокруг нас услышали? Смотри, надсмотрщики мигом нагрянут.
Ты чего здесь делаешь? удивленно спросил Катон.
Не догадываешься? Ты сейчас унесешь отсюда ноги вместе со всеми этими ребятами. А заодно и с Фигулом.
С Фигулом?
Его видели часовые, так что ему придется уматывать вместе с тобой. Беги отсюда без оглядки. И ты, и все те, кому неохота здесь оставаться.
Бежать без оглядки? прошептал Катон. Ты что, спятил?
Ага, как мартовский заяц. Так же, как драпали те, из-за кого ты оказался здесь. Будете квиты. Макрон вытащил кинжал. Приподними руки так, чтобы видно было. Мне как-то неохота перерезать тебе запястья.
Катон поднял было руки, помедлил и снова опустил.
Нет.
Что? громко проворчал Макрон, вызвав этим раздраженное шиканье Фигула, который, склонившись, избавлял от уз других пленников.
Темные фигуры толклись вокруг оптиона, протягивая ему связанные руки.
Катон покачал головой:
Я сказал, нет. Ты не можешь так поступить, Макрон. А что, если они узнают, что ты помог нам сбежать?
Помог? А мне-то казалось, что я сделал чуточку больше.
Это будет висеть на тебе всю жизнь.
Да подставь ты наконец руки.
Нет. Ты головой своей подумай. Куда мы направимся? Что будет с тобой, если нас поймают и развяжут кому-нибудь язык? Тебя просто прикончат с нами заодно. Оставь нас, пока еще не поздно.
Макрон покачал головой:
То-то и оно, что уже слишком поздно. Так что давай подставляй руки.
Катон неохотно выполнил его требование. Макрон взял его запястья, нащупал пальцами стягивающие их путы, осторожно просунул под них острие клинка и начал двигать им туда-сюда. Несколько мгновений, и ремни были разрезаны. Катон принялся растирать запястья.
Вот так. Возьми нож и займись путами на ногах. Тебе надо убираться отсюда.
Куда?
Главное, как можно дальше. Туда, где тебя не найдут.
А потом?
А хрен его знает.
И далеко, по-твоему, может уйти горстка невооруженных людей?
Почему это невооруженных? Макрон потряс звякающий мешок. Я раздобыл для вас кое-какие клинки. Будет с чем скитаться по буеракам.
Катон, разрезавший путы на лодыжках, поднял глаза:
Такой, значит, у тебя план?
А у тебя есть лучше? Или ты бежишь, или поутру умираешь вот и весь выбор.
Ну все-таки выбор.
Катон покачал головой. Казнь поутру или неизбежная гибель во время скитаний если не от рук поисковых отрядов, то от рук варваров. Непохоже, чтобы их перспективы улучшились, не говоря уже о том, что теперь и Фигул оказался в списке приговоренных. Да и Макрону придется несладко, если откроется, какую роль он сыграл в этой истории.
Разрезав путы на ногах, Катон принялся энергично растирать лодыжки.
И куда теперь?
На запад, к болотам. Это твой единственный шанс.
Глава 21
Макрон велел всем, кому Фигул разрезал путы, не дергаться, чтобы случайно никого не поранить. Дождавшись своей очереди, легионеры растирали запястья и лодыжки, разминали болезненно затекшие руки и ноги. И конечно, все это время беспокойно озирались по сторонам, опасаясь, что попытка к бегству будет обнаружена. Каждый солдат получил от центуриона меч или кинжал: тот раздавал оружие, пока не опустошил принесенный с собой мешок. Лишь один несчастный, потерявший разум, остался лежать на земле даже после того, как разрезали его путы, и отказался от предложенного ему меча.
А ну бери! сердито шепнул ему Макрон. Возьми эту хреновину, она тебе пригодится.
Вместо ответа легионер свернулся в клубок и застонал, причем стоны его делались все громче, переходя в душераздирающие вопли. Макрон бросил через плечо быстрый взгляд на поблескивающую линию палаток. Не заметив там никакого движения, он вновь обернулся к лежавшему на земле человеку и с силой пнул его между лопаток. Тот напрягся и вскрикнул. Макрон опустился рядом с ним на колени, подобрал с размокшей земли валявшийся меч и приставил острие солдату под подбородок.
Заткнись. Еще раз пикнешь, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.
Голова легионера дернулась назад, глаза панически расширились, руки в попытке вывернуться скребли землю.
А ну не дергайся! яростно прошипел центурион. Не дергайся, кому сказано!
Оставь его, командир, прошептал Катон. Оставь, да и все.
Несколько мгновений Макрон жег легионера свирепым взглядом, но потом отпустил его, встал и повернулся к Катону.
Нельзя его просто взять да оставить. Он может рассказать о моей причастности к побегу. Тебе нужно забрать его с собой.
Катон кивнул, и Макрон спокойно вложил меч в ножны.
Давай подними его.
Командир, я думаю, тебе лучше уйти отсюда.
Так я и сделаю, как только вы все уберетесь. Давайте двигайте прямиком к частоколу.
Но ведь тогда мы окажемся прямо напротив главного лагеря.
Это всяко лучше, чем обходить кругом палатки. Там вас непременно заметят, особенно с этим бесполезным куском дерьма.
Носком сапога центурион пнул солдата, скулившего у его ног. Катон посмотрел на него и, проникнувшись жалостью к ошалевшему от ужаса человеку, наклонился и мягко потряс его за плечо.
Как тебя зовут, боец?
Легионер повернул голову на его голос, и Катон увидел, как оскалились зубы на его искаженном гримасой лице.
Прокул Прокул Секунд.
Когда ты говоришь со мной, то должен называть меня «командир». Понял, Прокул?
Т-т-ак точно, командир.
Поднимайся на ноги, тихо произнес Катон, делая все возможное, чтобы его голос звучал твердо как сталь. Мы никого не собираемся оставлять здесь на верную смерть. Вставай.
Он крепко взял Прокула за предплечье, помог ему подняться, а потом вручил меч, за миг до того брошенный Макроном с ним рядом.
Вот. Держи крепко так лучше?
Так точно, командир. Думаю, да.
Вот и хорошо, промолвил Катон, похлопав солдата по крепкому мускулистому плечу. А теперь идем.
Освобожденные солдаты поднялись с земли и последовали за Макроном, который двинулся в направлении лагерного вала. Катон озирался то налево, то направо, но никого на небольшом валу не заметил.
Макрон указал на подножие вала:
Думаю, вы сможете перебраться через частокол и ров незамеченными. Во всяком случае, в лагере.
Беглецы вскарабкались по внутреннему склону, а когда они добрались до коротких деревянных кольев, вбитых вдоль гребня земляной насыпи, Макрон повернулся и махнул рукой. Люди замешкались, скучковались, натыкаясь друг на друга, но даже в этой сутолоке ухитрились не поднять шума. Макрон между тем снова повернулся к частоколу, взялся обеими руками за один из кольев и с усилием, так что у него на шее набухли вены, принялся его расшатывать. Наконец с мягким чмокающим звуком он вытащил бревно из утрамбованной почвы. Очень скоро рядом с первым тихонько лег и второй, вывороченный из земли кол. Катон беспокойно озирался по сторонам, утирая со лба капли дождя, и присматривался к палаткам, с замиранием сердца ожидая тревоги. Однако, судя по всему, легионеры Третьей когорты крепко спали, и предпринятая приговоренными попытка к бегству до сих пор оставалась никем не замеченной.
Наконец проем в частоколе сделался достаточно широким, чтобы в него мог пролезть человек. Катон повернулся и отыскал взглядом могучую фигуру Фигула.