Как жизнь на Островах?
Спокойно.
Дальше старец, продолжая игру, параллельно расспрашивал Айзека обо всём: о его родных, интересах, увлечениях, друзьях. О том, куда и зачем едет, зачем ему Виус и что он от него хочет.
Значит, не помнишь, говоришь, вздохнул старик на его рассказ о том, как он потерялся и потерял память, в очередной раз кидая кости.
Да, так вышло.
Это хорошо.
Чем же это хорошо? удивился Айзек.
Забывать, это хорошо. Это облегчение. Всё помнить вот это горе. Не помнишь и не болит у тебя душа. Помнишь и мучаешься.
Не знаю. Мне от этого не легче.
Откуда ты знаешь? Ты же не помнишь.
Это и мучает меня.
Чудеса, ответил старик и пристально посмотрел на Айзека.
За всеми разговорами прошло много времени и уже стемнело. Айзека накормили и выделили небольшое помещение, на втором этаже, на полу которого лежал мат из рогоза, и больше ничего не было. Башня давно погасла. Айзек открыл единственное окно в комнате. Небо здесь было другим. Тучи были кучнее, середина облака была тёмная, тяжёлая, а края практически прозрачные, сквозь эти края пробивался свет от Луны. Всё небо было похоже на большую мозаику. Перетянув мат так, чтобы с него было видно небо, Айзек улёгся и ещё долго смотрел на облака, пока их монотонное движение не усыпило его.
Утро началось рано, криком какой-то птицы. Она не пела и не чирикала, она орала на всю округу. Проснувшись от этого вопля, Айзек встал и вышел к верхней балюстраде. Здесь, на втором этаже, было несколько комнат. Все те, кто вчера играл со стариком, жили здесь. Жил здесь и сам старик, и ещё пара человек, была и гостевая комната, которую отдали путешественнику. Со второго этажа было видно, что раньше территория была чётко спланирована. Заросла она такими же четкими геометрическими фигурами, на которые была разделена. Башня вдалеке только-только разгоралась, света ещё не было, лишь красное зарево разливалась по склонам, превращая территорию монастыря в неземные ландшафты.
Айзек прошёлся по комнатам первого этажа. Практически все они были пусты, кроме той, где он вчера провёл весь вечер, кухни, хозяйственного блока и мастерской. Выйдя с другой стороны во двор, он увидел ещё одну, но уже большую и ухоженную террасу с матами и подушками на ней, чайными столиками и посудой. Под полками были развешаны для просушки пучки разных трав. Так же там была вытоптана площадка, на которой стояло несколько корзин, наполненных растениями.
Дальше в невысоких кустах Айзек увидел столбы, на них были подвешены баки с водой, под которыми стояли голые мужчины, обливаясь ещё не нагревшейся водой, и активно растирали себя влажными полотенцами.
Иди, иди сюда, ты вчера не купался, тебе стоит обмыться, пока не превратился в лишайник, закричал старик, бодро топтавшийся на циновке и растиравший себя грубым полотенцем.
Айзек разделся и пошёл к свободному столбу. Вода была ледяная, как здесь купаться, было не понятно. Он вздрогнул и быстро отскочил, не закрыв кран.
Хорошо, а? Прямо с гор, захохотали мужчины.
Как вы не болеете от такого? удивился Айзек.
А ты шевелись, и не заболеешь, ему кинули грубое полотенце, которое от воды стало ещё жестче.
Айзек начал растирать кожу, сначала она болела, но потом, кровь прилила настолько, что стало тепло, и вода уже не казалась такой ледяной, больше походила на летний душ.
После такого разогрева все уселись на подушки и стали заваривать чай. Процесс этот был сложным и долгим, уже было видно, что Башня зажгла своё солнце и только теперь, выпив чай, Айзек по-настоящему согрелся.
Сегодня идём за дровами, объявил старик.
Я могу увидеть Сэма Виуса? Я до сих пор не видел, чтобы на территории был кто-то ещё, спросил Айзек в надежде побыстрее разделаться с этим вопросом и отправиться дальше.
Успеешь ещё к своему Виусу, а дрова надо готовить вовремя, иначе потом туго придётся.
Айзек уже понял, что его будут использовать как развлечение и как рабочую силу, потому ему пришлось собрать всё его терпение, чтобы довести дело до конца.
Дрова они собирали недалеко, ходя по лесу вокруг и распиливая упавшие деревья. Собирали они и ветки с хворостом для разжигания огня. Закончилось это всё вечером. Айзек сидел на пороге, свесив с него ноги, и разглядывал свои руки, натёртые до мозолей. Пара водянок лопнула, и пришлось промывать раны. После ужина Айзек прошёлся дальше по территории к соседнему помещению, но там следов жизни было ещё меньше. Он лишь увидел, как кто-то приоткрыл окно и через щелку следил за ним, но на порог никто не вышел. Дальше стояло ещё несколько помещений, но уже было темно и среди этих кустов было тяжело пробраться, потому он отложил это до завтра и вернулся в главное здание. На террасе опять был хохот, опять играли, ели и пили чай. Опять просили Айзека рассказывать истории. А потом старик затянул свою, долгую историю из детства, которое, по мнению Айзека, было около двух тысяч лет назад, а возможно и раньше, потому он с трудом сдерживался, чтобы не уснуть. Он настолько устал, что когда добрался до своей импровизированной кровати, она уже не казалась ему такой жёсткой. Она ему вообще никакой не показалась, потому что он просто провалился в сон.
Следующее утро началось как и предыдущее: купание в холодной в воде и долгий чай. Айзек стал настаивать на встрече с Виусом.
И куда вы все так спешите? вздохнул старик.
Меня ждут дома, а я ещё даже не связался с ними, что я доехал.
Ждут, ждут тебя всегда будут ждать. Пока ты живёшь, тебя обязательно будет кто-то ждать, опять начал он свой философский разговор.
А вас кто ждёт? спросил Айзек.
Старик прервал свою речь, глубоко вздохнул и искоса взглянул на Айзека. Затем опять глубоко вздохнул и вывернул свою речь так, чтобы она была продолжением особой, только ему ведомой философии и удовлетворяла его потребность быть мудрым старцем.
Я свободен от ожидания. Ничто так не сдерживает человека, как ожидание. Его ли это ожидание или ожидание, которое другие люди возлагают на него. Ожидание как оковы, не дают ступить и шагу, увидеть мир таковым, каковым его создали.
Это меня не смущает. Мне нравиться, когда меня ждут с пирогами и взбитыми подушками. Потому мне не лень удовлетворить чьи-то ожидания, за это я много получаю.
Глаза старика выражали злобу. Айзек до конца не понимал, чего от него хочет старик, но он явно от него чего-то ожидал. Поскольку добровольно он это получить не мог, хотел получить это манипуляциями. Возможно, он был настолько одиноким, и ему было настолько скучно, что он хотел поймать в сети своей философии хотя бы еще кого-нибудь, с помощью кого он поймет, что жил не зря. Но для Айзека все это было абсолютно чуждо, он поставил перед собой цель и только ее видел впереди, отвлекаться на что-либо еще он даже не думал.
Ну, что ж, протянул старик, все мы живем проклятьями и благословениями. Если ты много получаешь, то должен быть везучим. Проверим твое везение. Если ты выполнишь условие, то увидишься сегодня с Виусом, если нет, соберешь свои вещи и сегодня же уедешь ни с чем.
Шантаж был хорош. Айзек этого не ждал, но и удивлен не был.
И что я должен сделать?
Пройдемте в молитвенный зал, жестом руки старик пригласил всех на прогулку.
Они вышли и пошли в соседнее здание. Дверь открыл молодой мужчина, немного старше Айзека. Он провел пришедших в зал и стал возиться с разными атрибутами: раскладывал таблички, расставлял палочки с благовониями, наливал воду в чашу.
Это ритуальные барабаны, старик указал на металлические тарелки, большие и очень большие, расположенные на расстоянии друг от друга, их семь. У человека, который сможет одновременно ударить в семь барабанов, сбудутся все его желания. В том числе и встреча с Сэмом Виусом, заулыбался старик и указал Айзеку рукой на помост у барабанов.