А Роберт, что и говорить, вылитый портрет своего отца, хотя и материнская красота в нём как-никак присутствует, а иначе он и сестрёнка Лиза разве были бы так сильно похожи друг на друга. Как мудрая и щепетильная мать Раиса Ивановна, надо сказать, до умопомрачения любила всех детей, но своего первенца особенно, хотя об этом, слава Богу, никто и никогда не догадывался, а может, это она только так думала.
Глава третья
Итак, уважаемые читатели, в предыдущей главе мы вкратце познакомили вас с Раисой Ивановной Ивлевой, а теперь с вашего позволения расскажем о том, чем, собственно, жили и на каком поприще хоть как-то преуспели представители младшего поколения, то бишь её ненаглядные дети.
Начнём со старшего Роберта. Поскольку наш герой с младших классов пописывал всевозможные статейки и, между прочим, разоблачительного характера, так как голова его под влиянием матери с детства была напичкана высокими идеями, то ничего удивительного нет в том, что он поступил в университет на факультет журналистики и с блеском его окончил, имея в кармане красный диплом.
Но, увы, совсем не искушённый в практических вопросах, хотя и, как мы говорили, располагавший вполне приличным дипломом из не менее приличного вуза, амбициозный самолюбивый парень однажды кубарем скатился с первых же ступенек газетной карьеры. И вот как это случилось. В один прекрасный день шеф районной газеты, куда поступил работать Роберт, вызвал его к себе и сухим, несколько дребезжащим голосом, буравя его красными кроличьими глазами из-под вороньего цвета кустистых бровей, строго-настрого приказал выполнить одно весьма ответственное задание. Собственно, дело было проще пареной репы. Надо было, не скатываясь на эмоции и, конечно же, далеко припрятав собственное мнение, написать материал о недавнем происшествии, наделавшем много шума в районе и за его пределами.
В одном микрорайоне машина насмерть сбила семилетнего ребёнка, за рулём был, как выяснилось, сынок высокопоставленного местного чиновника, с которым редактор газеты был, как говорится, на одной ноге. В задачу Роберта Ивлева входило: перевернуть данную трагедию с ног на голову и во всеуслышанье заявить, что водитель, мол, тут ни при чём, а мальчик сам (подумать только), будучи в пьяном состоянии, бросился под колёса автомобиля.
Однако дерзкий журналист, выждав момент, когда шеф ушёл в отпуск, по предварительному сговору с заместителем редактора, ничтоже сумняшеся сделал как раз всё наоборот, а именно: выдал в свет такую разгромную статью, что, наконец-то, как пауки в банке после внезапного толчка, зашевелились местные следователи и даже из Москвы нагрянула важная комиссия.
После этого, нетрудно догадаться, Роберта просто-напросто вышвырнули из редакции, без выходного пособия, впрочем, с оговоркой, «как не оправдавшего доверия».
Сестра Роберта Лиза, как и он после вуза, вооружённая багажом теоретических знаний, с первых же дней на практике столкнулась с чиновничьим произволом, завистью и лютой ненавистью со стороны коллег в школе, куда она пришла, полная радужных надежд. Старая гвардия учителей преклонного возраста, самой старшей, преподавательнице химии перевалило уже за восемьдесят, скорее всего невзлюбила Лизу за её молодость, красоту и доброжелательный характер.
Каждое её остроумное слово воспринималось старшими коллегами чуть ли не в штыки. Многие учителя, отдавшие школе, шутка ли сказать, более полувека, главным образом встревожились из-за того, что, во-первых, новенькая вела себя со старшеклассниками более, чем странно, то есть на равных, а, во-вторых, питомцы, изрядно пакостившие другим учителям на каждом шагу, так прикипели к Елизавете Петровне, что едва ли не табуном ходили за ней. Однажды, когда она заболела, домой к ней явился почти весь класс.
В общем, зависть, как снежный ком, исподволь нарастала в кругу коллектива; от молоденькой учительницы, которая бесцеремонно, как вихрь, смела на своём пути все устоявшиеся порядки, надо было во что бы то ни стало освободиться.
И вот однажды после удачно проведённой в классе весьма любопытной дискуссии на тему: как подросткам вырваться из-под излишней назойливой опёки взрослых, Лизу вызвала на ковёр директор школы Антонина Андреевна Базлова.
Жившая по принципу «как бы чего не вышло», Антонина Андреевна, пожилая желчная особа, мужиковатая на вид, с вечно жирными клочьями волос, вперила в Лизу свои бесцветные глаза и жалобным тоном стала ей выговаривать:
Как вам не стыдно, Ивлева, так поступать с нашим дружным коллективом! От вас, если хотите знать, попахивает гнилым либерализмом! Вы слишком заигрались в демократию! А вам ли не знать, что это самый дешёвый и постыдный способ завоевать авторитет у тех, чей организм ещё не окреп, ещё не готов к суровым жизненным испытаниям.
Тут Антонина Андреевна снизила голос до полушёпота, хотя в кабинете никого больше не было, и вкрадчиво добавила:
Вы разве не знаете, что случилось в первой школе в прошлом году? Так вот там одна учительница тоже увлеклась демократическими играми с учениками. А потом потом она родила от одного оболтуса. В общем вам, уважаемая коллега, пока ещё подобру поздорову надо уходить, заключила Базлова, отводя свои невзрачные глаза в сторону.
Справедливости ради, надо сказать, что как Роберт, так и его сестра, лишившись места, не стали бить баклуши, а скрепя сердце пробавлялись кто как мог. Роберт время от времени усердно крапал вредные статейки, рассылая их согласно заказу в разные газетёнки.
Лиза же занималась в основном мелкой репетиторской работой. Однако так или иначе все эти жалкие потуги были просто-напросто вынужденной мерой, и так долго, разумеется, это не могло продолжаться. Кстати, как дальновидная женщина, горячо, как мы уже упоминали, любящая своих детей, Раиса Ивановна прекрасно понимала, что в маленьком Куконе и за его пределами ребятам с их способностями совершенно ничего не светит.
Она уже тысячу раз пожалела, что приехала сюда и тем самым обрекла детей на бесперспективное унылое существование. И с этим нужно было что-то делать, а именно: хочешь не хочешь, а надо в корне менять привычный уклад жизни, даже если сей факт грозит расставанием с детьми.
Вот и близнецов никуда не удалось толком пристроить. А ведь у обоих девятнадцатилетних симпатичных парней есть (и этого никто не отрицает) кое-какие творческие задатки. Это в первую очередь невероятные способности к рисованию: и быть бы им известными художниками, если б не запёрлись они по её, материнской милости, в эту тьму-таракань. Единственно, чего ей удалось, так это записать сыновей в художественный кружок, когда Олег и Игорь ещё учились в школе.
А вообще с младшими мальчишками, пока они росли, да и сейчас тоже, чего греха скрывать, была настоящая морока. Угораздило же её родить их, точь-в-точь как две капли воды, похожими друг на друга. Родная мать их вечно путала, не то, что посторонние люди, а Лиза, та вообще без подсказки не могла толком различить, где Игорь, где Олег.
Когда в школе близнецы учились, мать лиха натерпелась с ними, что и говорить. Видимо, из чувства братской солидарности, озорники то и дело устраивали дурацкие розыгрыши, выкидывали всяческие номера. Например, вызывали к доске Олега, выходил отвечать урок Игорь с невозмутимой улыбочкой, либо наоборот. Дело с близнецами порой доходило до курьёзов. Бывало в школе набедокурит Олег, а вину на себя брал Игорь, или наоборот.
Все эти, мягко говоря, неблаговидные моменты из жизни близняшек, прямо -таки сводили с ума школьное руководство. Однажды директор школы, где мальчики учились, поставил перед их матерью ультиматум: или она принимает какие-то радикальные меры в отношении своих весьма обнаглевших отпрысков, или их в скором времени просто-напросто вышвырнут из школы.