Это как? нахмурилась Маша. Вся сцена выбивалась из привычного в ее понимании сценария. Обычно причитают, умоляют, уговаривают, а тут
Ну, есть варианты, загадочно ответила баба Капа. Могу рассказать. Ты ко мне зайдешь или я к тебе?
Давайте, лучше я к вам! неожиданно для самой себя ответила Маша. Если честно, то она ухватилась за это предложение с облегчением ей было страшно.
Совета как легко и безболезненно распрощаться с жизнью она тогда не получила она получила по морде. Едва Маша вошла в соседнюю квартиру, хлесткий удар в скулу свалил ее с ног. Отползла в угол и завыла от боли и обиды. Баба Капа, потирая кулак, присела рядом с ней, слушая завывания. Потом вдруг обняла ее, рыдающую, прижала к себе. Так и сидели. Долго. Молча.
А потом Маша говорила: много, сбивчиво, глотая слова, снова срываясь в плач. Старушка просто слушала. И удивительное дело, Маше становилось легче. На душе словно светлело от молчаливого присутствия грубоватой соседки. Она не одна со своей бедой.
Маша поняла, что у нее есть друг! Пусть в лице старушки, хамоватой, иногда запредельно нахальной, но такой настоящей и неравнодушной к чужому горю.
Маша встряхнула головой, отгоняя воспоминания. Посмотрела на часы: девять вечера всего. Но жутко хотелось спать, слишком много навалилось за один день. Она зевнула и потащилась в ванную.
***
Утром баба Капа и Маша вышли из своих квартир одновременно.
Привет! баба Капа осторожно потрогала свой лоб. Сливовая наливочка, выпитая накануне, давала о себе знать. Мд-а-а
Здравствуйте, кивнула Маша. Вы, баба Капа, вчера дали стране угля. А кто это пел с вами?
Григорий! расплылась в улыбке баба Капа. Душевный чел, да-а-а Сантехник-лифтер с амнезией. Посидели, попели-попили А что, так слышно было?
Будто на концерте «Сектора газа» побывала! засмеялась Маша.
Слушай! вдруг оживилась бабка. Ты же одна? И он один! Может вам ну, того, шуры-муры, шпили-вили, трали-вали?
Я пьющих не очень как-то поморщилась Маша.
Ну да, ну да баба Капа потрогала ноющий лоб. Не то чтобы прямо она болела с похмелья, но состояние было неважнецким.
А вы куда? Маша вызвала лифт. Кнопка послушно загорелась. В шахте завыли механизмы, поднимая кабину.
За пенсией. А ты?
На работу.
Слушай, а что это Шурик вчера такой разобиженный от тебя ушел?
Катю, племянницу, за дочь мою принял! засмеялась Маша. Наговорил всякой фигни и ушел.
Эх! бабка досадливо махнула рукой. Жаль я не видела его рожу в тот момент.
Зачем пришел, на что надеялся? Непонятно, Маша развела руками.
Ты его отоварила по кумполу, как я тебе говорила?
Не, что вы! отмахнулась Маша. Повода не было.
Да таких, как он бьют без повода! И без предупреждения! Эх ты, блин, Маша с Ералаша! старушка аж ногой притопнула от досады на молодую соседку.
Ох и кровожадная вы, баба Капа! улыбнулась Маша.
Я? глаза старушки стали очень честными и очень круглыми. Да я вообще голубь мира!
Двери лифта раскрылись.
Ох, Гришка! в восхищении произнесла баба Капа. Молодечик! Лифт починил все-таки, хоть и ушел на полусогнутых.
***
Саша задумчиво смотрел в окно. Злость на Машу уже прошла, уступив место сожалению. Вспоминал эти синие глаза и винил себя за то, что ушел от нее пять лет назад.
И главное к кому?! К этой ветреной и легкомысленной Ларисе, которая совсем его не любила, как оказалось. Хозяйка никакая, дома постоянный срач, жратвы нет! Впрочем, откуда взяться порядку и уюту, если ее самой, Ларисы, дома практически не бывает. Все где-то тусуется, гуляет, ссылаясь на встречи с многочисленными подругами и друзьями. Ему уже надоело готовить и мыть полы, он у нее словно Золушка! Раб. Бесплатный и бесправный. Пробовал как-то возмутиться, на что получил однозначный ответ: ты на моей территории, поэтому не пзди! Не нравится? Вали к своей Маше!
А сегодня вообще не ночевала дома. Телефон отключен.
У подъезда остановился белый БМВ. Из него выпорхнула Лариса, торопливо поправила прическу, одернула юбку. Наклонилась к окну, что-то прощебетала, махнула рукой на прощание и направилась к двери.
Саша задвинул занавеску. Чудненько. И кто это такой?
Ногой выдвинул табурет из-под стола. Сел, барабаня пальцами по столешнице. Он ждал.
Через три минуты входная дверь открылась.
Привет! сказала жена, увидев его.
Где ты была всю ночь?! поинтересовался он вместо приветствия.
С подругами. Отмечали кое-что! отмахнулась она.
А это кто? Саша многозначительно показал себе за спину, на окно.
Лариса вздохнула. Скинула туфли.
Я тебе вопрос задал! невозмутимость жены начинала бесить.
Знакомый! огрызнулась Лариса. Просто подвез! Не играй тут в Отелло, пожалуйста.
Саша встал, подошел к ней.
Что за знакомый?
Саш, ну что за допрос? Я устала и хочу спать! раздраженно ответила она.
Дверь в ванную закрылась, послышался шум льющейся воды. Саша в бешенстве пнул ее туфли. Сел на пол, обхватив голову.
***
В автобусе было тесно. К Маше упорно прижимался какой-то высокий нахал, нависая над ней глыбой и дыша в макушку.
Простите, но не могли бы вы немного отодвинуться? вежливо попросила Маша, вися на поручне из последних сил. Повернула голову, насколько могла. Увидела лишь ухмыляющееся лицо с маленькими маслянистыми глазками.
Подруга! Это общественный транспорт. Если ты такая нежная, то бери такси и не выёбыв@йся! услышала в ответ.
Закусив губу от обиды, она промолчала. Отвернулась. Туша нахала продолжала упорно давить, теперь словно назло, с удвоенной силой. Автобус тряхнуло, рука предательски соскользнула с поручня, и Маша, охнув, завалилась вперед. Рука автоматически пыталась ухватиться за что-нибудь, но на ее пути попались лишь пышные волосы сидящей перед ней пассажирки.
А-а-а! завизжала тетка, хватаясь за голову с редкими волосами.
Маша, лежа на ее коленях, с удивлением смотрела на парик в своей руке.
Простите, пожалуйста, виновато и испуганно пробормотала Маша. Кое-как встала, нахлобучила на нее парик. В переполненном автобусе поднялся ржач. Громче всех гоготал нахал, из-за которого она, собственно, и оказалась в таком дурацком положении.
Ха-ха!
Маша закрыла глаза и увидела перед собой светлый морщинистый лик своей соседки, Капитолины Алексеевны. Та в упор смотрела на нее, в выцветших голубых глазах ясно читалось презрительное: терпила ты, Машка!
Открыла глаза, решительно посмотрела на гогочущего урода.
Чему ты рада, обезьяна?! прошипела она.
Нахал в удивлении замер, толстые губы, секунду назад кривящиеся в издевательском хохоте, сжались. Пассажиры тоже заткнулись, с любопытством уставились на них. Даже тетка, торопливо поправлявшая парик, затихла и с удивлением смотрела снизу вверх.
Чё? маслянистые глазки налились злобой.
Чё слышал! парировала Маша, маленькая ладошка сжалась в кулак. В тот момент она, миролюбивая и неконфликтная, была готова его прибить.
Нахал быстро оправился от изумления. Нахмурился, расправил плечи, казалось, что он стал еще выше. Огромная рука поднялась и ткнула ее в грудь. Маша взмахнула руками и завалилась спиной. Опять на тетку, и опять стащив с нее парик.
А-а-а-а! завизжала тетка, хватаясь за голову.
Да помолчите вы! крикнула ей Маша. Это была последняя капля. Лежа на ее толстых коленях, она лягнула хама прямо в причинное место. Тот, охнув, согнулся пополам. И сразу же получил подачу ногой в лицо. Он упал в проход, между ног пассажиров.
Маша вскочила, вручила тетке парик и стала протискиваться к выходу.
Простите, пожалуйста. Извините, пожалуйста. Вы не выходите?
Вывалилась из автобуса. Вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, потому что поверженный верзила, подгоняемый желанием наказать обидчицу, протискивался следом. С ревом выбив наружу парочку только что вошедших пассажиров, выскочил следом.