Владимир Иванович Даль
Сказки
© Боголюбова О.А., ил., 2022
© ООО «Издательство «АСТ», 2022
Война грибов с ягодами
Красным летом всего в лесу много и грибов всяких, и всяких ягод: земляники с черникой, и малины с ежевикой, и чёрной смородины. Ходят девки по лесу, ягоды собирают, песенки распевают, а гриб-боровик, под дубочком сидючи, и пыжится, дуется, из земли прёт, на ягоды гневается: «Вишь, что их уродилось! Бывало и мы в чести, в почёте, а ныне никто на нас и не посмотрит! Постой же, думает боровик, всем грибам голова, нас, грибов, сила великая пригнетём, задушим её, сладкую ягоду!»
Задумал-загадал боровик войну, под дубом сидючи, на все грибы глядючи, и стал он грибы созывать, стал помочь скликать:
Идите вы, волнушки, выступайте на войну!
Отказалися волнушки:
Мы все старые старушки, не повинны на войну.
Идите вы, опёнки!
Отказалися опёнки:
У нас ноги больно тонки, не пойдём на войну!
Эй вы, сморчки! крикнул гриб-боровик. Снаряжайтесь на войну!
Отказалися сморчки; говорят:
Мы старички, уж куда нам на войну!
Рассердился гриб, прогневался боровик, и крикнул он громким голосом:
Грузди, вы ребята дружны, идите со мной воевать, кичливую ягоду избивать!
Откликнулись грузди с подгруздками:
Мы грузди, братья дружны, мы идём с тобой на войну, на лесную и полевую ягоду, мы её шапками закидаем, пятой затопчем!
Сказав это, грузди полезли дружно из земли, сухой лист над головами их вздымается, грозная рать подымается.
«Ну, быть беде», думает зелёная травка.
А на ту пору пришла с коробом в лес тётка Варвара широкие карманы. Увидав великую груздёвую силу, ахнула, присела и ну грибы сподряд брать да в кузов класть. Набрала его полным-полнёшенько, насилу до дому донесла, а дома разобрала грибки по родам да по званию: волнушки в кадушки, опёнки в бочонки, сморчки в бурачки, груздки в кузовки, а наибольший гриб-боровик попал в вязку; его пронизали, высушили да и продали.
С той поры перестал гриб с ягодою воевать.
Лиса и заяц
Жил-был на поле старенький Зайчик, да жила Лисичка-сестричка.
Вот как пошли заморозки, стал Зайка линять, а как пришла зима студёная, со вьюгой да со снежными сугробами, Зайка с холоду и вовсе побелел, и надумал он себе избу строить: натаскал дубочков и давай городить хижину.
Увидала это Лиска и говорит:
Ты, косенький, что это делаешь?
Видишь, от холоду избу строю,
«Видишь, какой догадливый, подумала Лиса, давай-ка и я построю избу только уж не лубочный домок, а палаты, хрустальный дворец!»
Вот и принялась она лёд таскать да избу класть.
Обе избы поспели разом, и зажили наши звери своими домами.
Глядит Лиска в ледяное окошечко да над Зайчиком посмеивается: «Вишь, чернолапник, какую лачугу смастерил! То ли дело моя: и чиста, и светла ни дать ни взять хрустальный дворец».
Лисе зимою всё было хорошо, а как пришла весна по зиму да стала снег сгонять, землю пригревать, тут Лискин дворец и растаял да водою под гору сбежал. Как Лиске без дому быть? Вот подкараулила она, когда Зайка вышел из своей избы погулять, подснежной травки, заячьей капустки пощипать, прокралась в Зайкину избу и влезла на полати.
Пришёл Зайчик, торкнулся в дверь заперта.
Подождал маленько и стал опять стучаться.
Кто там? закричала Лиса толстым голосом.
Это я, хозяин, серый Зайчик, пусти меня, Лисонька.
Убирайся, не пущу, отвечала Лиса.
Подождал Зайка, да и говорит:
Полно, Лисонька, шутить, пусти, мне уж спать хочется.
А Лиса в ответ:
Постой, косой, вот как я выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя трясти, только клочья по ветру полетят!
Заплакал Зайчик и пошёл куда глаза глядят.
Повстречался ему серый Волк.
Здорово, Зайка, о чём плачешь, о чём горюешь?
А как же мне не тужить, не горевать: была у меня изба лубяная, у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, водой ушла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина!
А вот постой, сказал Волк, мы её выгоним!
Навряд ли, Волченька, выгоним, она крепко засела!
Я не я, коли не выгоню Лису! зарычал Волк.
Вот Зайчик обрадовался и пошли с Волком гнать Лису. Пришли.
Эй, Лиса Патрикеевна, выбирайся из чужой избы! закричал Волк.
А Лиса ему из избы в ответ:
Постой, вот как слезу с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя трепать, так только клочья по ветру полетят!
Ой ой, какая сердитая, заворчал Волк, поджал хвост и убежал в лес, а Зайка остался плакать в поле.
Идёт Бык.
Здорово, Зайка, о чём тужишь, о чём плачешь?
А как же мне не тужить, как не горевать: была у меня избушка лубяная, у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да вот и не пускает меня, хозяина, домой!
А вот постой, сказал Бык, мы её выгоним.
Нет, Быченька, навряд выгнать её, крепко засела, уже её Волк гнал не выгнал, и тебе, Быку, не выгнать!
Я не я, коли не выгоню, замычал Бык.
Зайчик обрадовался и пошёл с Быком выживать Лису. Пришли.
Эй, Лиса Патрикеевна, ступай вон из чужой избы! промычал Бык.
А Лиса ему в ответ:
Постой, вот как слезу я с печи, да пойду тебя, Быкак трепать, так только клочья по ветру полетят!
Ой-ой, какая сердитая! замычал Бык, закинул голову и давай улепётывать.
Зайчик сел подле кочки и заплакал.
Вот идёт Мишка Медведь и говорит:
Здорово, косой, о чём тужишь, о чём плачешь?
А как же мне не тужить, как не горевать: была у меня изба лубяная, а у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина, домой!
А вот постой, сказал Медведь, мы её выгоним!
Нет, Михайло Потапыч, навряд её выгнать, крепко засела. Волк гнал не выгнал, Бык гнал не выгнал, и тебе не выгнать!
Я не я, заревел Медведь, коли не выживу Лису!
Вот Зайчик обрадовался и пошёл, подпрыгивая, с Медведем гнать Лису. Пришли.
Эй, Лиса Патрикеевна, заревел Медведь, убирайся вон из чужой избы!
А Лиса ему в ответ:
Постой, Михайло Потапыч, вот как слезу с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя, косолапого, трепать, так только клочья по ветру полетят!
У-у-у, какая лютая! заревел Медведь да и пустился впритруску бежать.
Как быть Зайцу? Стал он Лису упрашивать, а Лиса и ухом не ведёт. Вот заплакал Зайчик и пошёл куда глаза глядят, и повстречал кочета, красного Петуха, с саблей на плече.
Здорово, Зайка, каково поживаешь, о чём тужишь, о чём плачешь?
А как же мне не тужить, как не горевать, коли из родного дома прогоняют? Была у меня избёнка лубяная, а у Лисицы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою заняла, да и не пускает меня, хозяина, домой!
А вот постой, сказал Петух, мы её выгоним!
Вряд ли, Петенька, тебе выгнать, она больно крепко засела! Её Волк гнал не выгнал, Бык гнал не выгнал, Медведь гнал не выгнал, где уж тебе совладать!
Попытаемся, сказал Петушок и пошёл с Зайцем выгонять Лису.
Как пришли они к избушке, Петух запел:
Как заслышала Лиса Петухову угрозу, испугалась, да и говорит:
Подожди, Петушок, золотой гребешок, шёлкова бородка!
А Петух кричит:
Кукареку, всю изрублю!
Вот Лиса просит тоненьким, масленым голоском:
Петенька, Петушок, пожалей старые косточки, дай шубёнку накинуть!
А Петух, стоя у дверей, знай себе кричит:
Нечего делать, некуда деваться Лисе. Приотворила дверь, да и выскочила.
А Петух поселился с Зайчиком в его избушке, и стали они жить, да быть, да добро копить.
Девица
Журавль и цапля
Летала сова весёлая голова; вот она летела, летела, да и села, головой повертела, снялась и опять полетела; летала, летала, да села, головой повертела, по сторонам посмотрела, а глаза у неё как плошки, не видят ни крошки!
Это не сказка, это присказка, а сказка впереди.
Пришла весна по зиму и ну её солнышком гнать-допекать, а травку-муравку из земли вызывать; высыпала-выбежала травка на солнышко поглядеть, вынесла цветы первые подснежные: и голубые, и белые, сине-алые и жёлто-серые.
Потянулась из-за моря перелётная птица: гуси да лебеди, журавли да цапли, кулики да утки, певчие пташки и хвастунья-синичка. Все слетелись к нам на Русь гнёзда вить, семьями жить. Вот разошлись они по своим краям: по степям, по лесам, по болотам, по ручьям.