В связи с введением условного абстрагирования от перцептивных образов и образов, категоризируемых явным взаимодействием с перцепцией, необходимо указать на позицию Холта [148; 395, ch. 1]. Согласно ей, материалом для любых образов является нейрофизиологически закодированная информация. Под «образом» он понимает субъективный феномен, возникающий при различных сочетаниях внешней и внутренней стимуляции: при доминировании первой употребляется термин «перцепт», при доминировании второй «образ». Из данной стимуляции непрерывно формируются образы с различным вкладом внешнего и внутреннего информационного источника.
Известная трудность разграничения образных явлений связана с возрастанием влияния внутренних факторов в случае сенсорной депривации, усиливающей самостимуляцию организма. К таковым относится влияние мотивации и защитных механизмов, являющихся регуляторами взаимодействия перекрывающих друг друга каналов переработки внешней и внутренней информации. Сильно желаемое или, наоборот, тревожные ожидания могут породить иллюзорный образ. Влияние желаний, страхов, пропущенных через фильтр защитных механизмов, на формирование вторичного образа может быть выборочным в связи с конкретной личностной проблемой. Особое значение в различении образных явлений имеют состояния сознания. Дремотные и сновидные состояния знакомят исследователя с ситуациями ослабления контроля над влиянием мотивации и защитных механизмов на порождение вторичных образов, а психопатология с нарушениями механизма различения.
Представление о том, что информация от внешнего и внутреннего источника репрезентирована в неких взаимосвязанных матрицах, достаточно распространено. Об этом писал, например, Хэбб. Перцепты и вторичные образы активируются подобными «клеточными ансамблями». При определенных условиях информация с «перцептивного источника» может быть представлена в матрице, обычно кодирующей информацию из «внутреннего источника», и наоборот. Важна роль контролирующих систем обратных связей, которые могут работать как согласованно, так и конфликтно. Отметим, что при параллельной переработке информации из внешнего и внутреннего источников содержание сознания определяется неким общим лимитированным «когнитивным фактором» (в связи с активацией одних и тех же нейронных структур) [407]. Это предполагает конкуренцию информационных каналов за представленность своей информации в сознании, что объясняет факты смешения в сознании (в определенных его состояниях) галлюцинаций, сновидений, гипнагогических и других образов с актуальным восприятием.
В связи с темой «образ и восприятие» следует отметить идеи об аналогиях вторичных образов и перцептов. 1) аналогичность механизмов антиципации: образ это то, что ожидается увидеть (Найсер); 2) участие в формировании и образов и перцептов определенной сенсорной модальности; распознавание зрительных стимулов значительно ухудшается, например, при одновременной активации слуховых представлений; 3) аналогичность сканирования и оперирования образами и перцептами; 4) перцептивные аномалии (дальтонизм, близорукость, выпадение отдельных участков перцептивного поля, затруднения с выделением фигуры из фона) также могут по аналогии быть сопоставлены, соответственно, со сдвигами в воспроизведении цвета, бледностью, фрагментарностью, плохой контролируемостью образов; 5) общность мотивационно-оценочного компонента.
Для психологии образной сферы человека могут быть полезны идеи и о том, что форма перцептивного образа проявляется себя трояко: а) как способ функциональной организации информационного содержания (здесь подчеркнем аспект отношения к воспринимаемому, в нашем случае к представляемому, к образу); б) как способ предметной организации информационного содержания (здесь подчеркнем важный для наших целей аспект смысловой основы образа); в) способ развития информационного содержания перцептивный план, задающий ориентиры и контролирующий движения чувственного содержания, объединяя разномоментные впечатления (различные элементы образного опыта) в организованное целое [30, с. 188].
Остановимся на позиции (3). Вторичные образы это не только внутренний субъективный опыт, открытый для самонаблюдения, но и внутренний посредник форма репрезентации, позволяющая отображать информацию о физических объектах и событиях, а также манипулировать ею. Когнитивная психология показала следующее. Представляемые (воображаемые) объекты структурно-функционально эквивалентны своим физическим аналогам. Репрезентации объектов в форме образов во внутреннем мире личности обеспечивается когнитивными механизмами, которые участвуют в восприятии этих объектов. Так, согласно «принципу перцептивной эквивалентности» (Финк), образы функционально эквивалентны перцепции в том смысле, что при переживании образов объектов и при их восприятии активируются сходные механизмы12. Использование образов как внутренней репрезентации связано с работой зрительно-пространственной памяти, содержащей некое «пассивное хранилище», в котором образы конструируются на основе информации о реальном внешнем виде объектов или эпизодов из долговременной памяти.
Эмпирическое подтверждение сказанного можно найти в исследованиях манипулирования образами (см. обзор в [433, с. 4145]), в частности, мысленного вращения и сравнения (например, школа Шепарда). Было продемонстрировано, что характер осуществляемых во внутреннем плане операций аналогичен операциям во внешнем пространстве13. Обнаружены изоморфные отношения между воспринимаемым и представляемым. Мысленное сканирование карты аналогично перцептивному сканированию реальных карт (время визуализации объемных сцен определяется, например, близостью объектов в трехмерном пространстве). В целом обнаружено, что время сканирования образов изменяется прямо пропорционально представляемому расстоянию14. Это означает, что образы подчиняются метрике Евклидова пространства (Пинкер и Косслин [433])15.
Следует также отметить возможность изучения образов как свойств стимулов-объектов, т.е. с точки зрения способности этих стимулов вызывать образы (будем использовать термин «образотворность» imageability [433]). Пэйвио продемонстрировал [427], что результаты запоминания отдельных объектов легче предсказать по способности стимульного материала вызывать образы, чем по другим его характеристикам. Во влиянии «образо-творности» усматривается свидетельство того, что образы выступают неким отдельным кодом в долговременной памяти. Стимул-материал, с которыми люди сталкиваются в психологических исследованиях, вызывают образы с разной скоростью и легкостью. «Высокообразные» объекты запоминаются лучше, чем «низкообразные». Это связано с использованием образов как «зрительно-пространственной рабочей памяти» (и не объясняется чисто лингвистическими свойствами объектов) [433]. Значимой выступила идея о конкретности-абстрактности стимулов-объектов. Хотя Пэйвио, в частности, подчеркивал, что конкретность и «образо-творность», по сути, являются оценками одной переменной, лежащей в их основе, другие исследователи подчеркивают, что не следует рассматривать конкретность как еще один способ измерить «образо-творность». Показано, что именно «образо-творность» материала, а не его конкретность, определяет легкость запоминания [433].