Он даже не заметил, как подошёл приятель.
Коля, ты узнал Марию? спросил Рябушинский.
Д-да, узнал, но не поверил своим глазам.
Девушка спешилась и подала руку для поцелуя. Маленькая, тёплая ручка легла в ладонь Елагина. Внезапно ему захотелось поцеловать её в ладошку, но он сдержался и поздоровался по обычаю.
Друзья прекрасно провели время, катаясь на орловских рысаках. Все трое были опытными наездниками и получали истинное удовольствие от прогулки в Петровском парке. Вышло солнце и побаловало москвичей тёплым вечером, высветив множество осенних красок у скромной русской природы.
Николай не отрывал глаз от прелестной спутницы, спрашивал у Марии про учёбу, но ловил себя на мысли, что почти ничего не слышит. Ему хотелось просто смотреть на девушку, любоваться её по-детски пухлыми губками, прелестными ямочками на щеках, едва заметными веснушками на носу и большими карими глазами
Николай ехал домой и загадывал: "Если нас никто не обгонит, значит, с Машей всё сложится И почему я решил, что мне не нужна женитьба? А может, я ждал именно её? подумал он, конечно, ведь второй такой точно нет"
Извозчик оказался ловким парнем гнал лошадку не быстро, но и не тормозил, покрикивая на рассеянных пешеходов. Они подъехали к дому. Николай щедро расплатился с мужичком и с удовольствием отметил, что их так никто и не обогнал.
Глава шестая.
В среду вечером в дверь опять застучал дворник. Николай тяжело вздохнул, оторвался от книг и пошёл открывать.
Захар, как водится под вечер, был навеселе:
Извиняйте, ваше благородие, шутливо поклонился верзила, опять письмо-с
Он вручил Николаю узкий конверт на плотной дорогой бумаге.
Да ладно, Захар, не извиняйся. Тебя не исправить задумчиво протянул Николай. Он читал адрес отправителя и машинально искал монетку в кармане.
Дворник ушёл, а Николай поспешил в кабинет, где снова уселся за письменный стол и надорвал конверт. Это было приглашение от Рябушинских на званый ужин в четверг будущей недели.
Николай улыбнулся. Он надеялся, что не только Миша был инициатором приглашения в гости, но и его сестра Это предположение грело душу надеждой на будущее развитие отношений.
Наступил долгожданный четверг. Николай зашёл во двор особняка Рябушинских и почувствовал знакомый уютный запах самоварного дымка. Вспомнились посиделки с отцом в родном поместье Он позвонил.
Как прикажете доложить? важно спросил швейцар. Николай открыл рот, чтобы ответить, но увидел друга, резво сбегающего по лестнице.
Прокофьич, это ко мне! Пропусти!
Это был самый необычный дом в стиле "модерн", в которых приходилось бывать Николаю. Он поражал внутренним убранством: люстра-медуза висела над парадной лестницей в виде морской волны. Приглушённое освещение, зеленоватые стены, причудливые ручки в виде морских животных создавали иллюзию подводного мира.
Однако хозяин дома изрядный чудак, подумал Николай, ступая по паркету в виде рыбьей чешуи. Они вошли в гостиную, где за богато накрытым столом сидела небольшая компания.
Господа, позвольте представить моего друга Николая Константиновича Елагина. Мы вместе учились в университете.
Николай поклонился хозяину и гостям. Рябушинского-старшего он сразу узнал по выдающимся усам с завитками на конце. Именно так описывал его Миша, когда рассказывал о семье. Умные внимательные глаза Степана Павловича смотрели доброжелательно.
Друг моего сына мой друг. Проходите, знакомьтесь: моя жена Анна Александровна, доктор Снегирёв, отец Иоанн, с дочерью вы знакомы. Прошу не стесняться, без церемоний. Позвольте полюбопытствовать, Николай Константинович, кто ваши родители?
Мой отец Елагин Константин Васильевич был помещиком в Тверской губернии. К сожалению, месяц назад он скончался, а мать ещё раньше. Теперь я круглый сирота.
Очень жаль, примите наши соболезнования. Мы сегодня в узком кругу тоже скорбим по великому человеку, покинувшему наш мир. Вы уже знаете, что писатель Толстой умер?
Да, знаю, господа. Такие новости передаются быстрее телеграфа. Говорят, он умер в Астапово. Что же его побудило совершить бегство из дома?
Пожалуй, я бы ответил на этот вопрос, Николай Константинович, задумчиво протянул доктор, аккуратно поддевая вилкой кусочек стерляди. У Льва Николаевича диагностировали обострившееся воспаление лёгких. При такой болезни врачи иногда замечают повышенное беспокойство. Вероятно, что оно и заставило Толстого уехать из родного поместья без видимых причин.
Николай заметил, как внимательно слушали доктора, будто от его диагноза зависела жизнь близкого человека каждого из присутствующих. Один отец Иоанн нахмурился сухощавый пожилой человек с приятной русской окладистой бородой и серыми глазами, окружёнными морщинками, словно тонкой паутиной.
Владимир Фёдорович, позволю себе с вами не согласиться. Вы видите материальные причины. А есть такое понятие больная душа. Толстой не верил в духов, в мистическую сторону христианства, но это не значит, что их не существует. Он чувствовал приближение смерти и подсознательно боялся попасть в лапы тех злобных тварей, существование которых он так яростно отрицал. Именно этот страх и погнал его поближе к Оптиной пустыни. Но Господь не сподобил Льва Николаевича покаяния. Видно, много вреда он нанёс миру лживым учением.
Николай не вмешивался в разговор. Утрата любимого отца была сильнее, чем сожаление об уходе великого писателя. Но главное, с ним рядом сидела очаровательная Мария. Он не отрывал глаз от её кудряшек, которые мелькали перед ним каждый раз, когда она поворачивала голову, чтобы ответить кому-нибудь из гостей. Николай смотрел на маленькую изящную ручку и с трудом удерживался, чтобы не накрыть её своей ладонью. Ему хотелось завести разговор, но на ум ничего не приходило.
Маша немного официально обратилась к нему:
Скажите, Николай Константинович, а вы разделяете взгляды Толстого на Бога и вообще на христианство?
Взоры гостей обратились на Николая. Он помолчал, наливая в бокал вишнёвой рубиновой лестовки и обдумывая ответ, а потом спокойно произнёс:
Я знаю, что модно быть толстовцем, Мария Степановна, но не разделяю взгляды Льва Николаевича на невидимый мир, и на это у меня веские основания.
А какие причины у тебя, Николай? удивлённо спросил Михаил.
Это личная, довольно мрачная история, я бы не хотел портить вечер, уклонился Николай от ответа.
Отец Иоанн, а позвольте спросить: нашей русской православной Церкви не совестно, что отлучили от общения с Богом истинного христианина, коим был Лев Николаевич? сверкая пенсне, через стол спросил доктор Снегирёв.
Отец Иоанн не ожидал такого пассажа, его вилка застыла над куском рыбы, но не растерялся:
То, что вы, Владимир Фёдорович, называете Толстого христианином, означает, что вы совершенно не разбираетесь в догматах нашей веры. Это печально, учитывая, что мы живём в православной империи. Но я вас не виню. Замечу, что Церковь не была инициатором сего отлучения. Лев Николаевич во всеуслышание заявил, что Христос просто человек, а не Бог. Не верил в Его Воскресение. Следовательно, отрицал главный постулат христианской веры.
Но он создал учение на основе проповедей Христа! возразил хозяин Рябушинский, сыто откидываясь на спинку кресла.
В этом я вижу печальный и нелепый знак нашего времени, усмехнулся отец Иоанн. Господин Елагин, вы же, кажется, философский факультет закончили, так? неожиданно обратился священник к Николаю.
Так, батюшка. А что?
Тогда вы должны знать занятную книжечку господина Соловьёва Владимира Сергеевича Три разговора. Там есть что почитать, над чем подумать и даже поспорить. А предисловие мне понравилось больше всего.