Вам, барышня, нравятся высокие идеи, так послушайте, что говорят древние:
Чем за общее счастье без толку страдать,
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротой,
Чем от пут человечество освобождать.
Николай снова захлопал:
Браво, Сергей Александрович! Машенька, не обижайся, у нас разные вкусы, попросил он, замечая её сердитый взгляд.
Да что вы понимаете в стихах, господа! разозлилась Мария, Брюсов в вашем возрасте, Сергей Александрович, сразу прославился одним моностихом
А, знаю, перебил Есенин, "О закрой свои бледные ноги!" Что ж, выдающееся стихотворение, засмеялся он.
А господин Чехов уточнил, как врач, что символисты врут, и ноги у них такие же волосатые, как у всех, подхватил Николай, и они оба покатились со смеха.
Маша была в ярости появилось дикое желание запустить в них бокалом вина. Но Николай ничего не замечал, ему было всё равно, какое у неё мнение и настроение Все её иллюзии насчёт власти над ним разлетелись на осколки. Она решительно поднялась из-за стола, и молодые люди поспешно встали следом.
Всю дорогу домой Николай тщетно расспрашивал, почему у неё испортилось настроение. Но разве она могла откровенно признаться, что не настолько интересуется поэзией, чтобы терпеть за столом кого ни попадя, наблюдать, как ест этот неотёсанный крестьянин, да ещё и восхищаться стишочками! У них в гимназии девушки в альбомах и получше стихи писали. Самое ужасное было в том, что Коля с ней не считался!
Маша сдержанно попрощалась с Николаем, даже не взглянув на него, хотя он настойчиво пытался поймать её взгляд.
Всё-таки мы по-разному смотрим на жизнь, с досадой думала она, раздеваясь с помощью Лизы. Та видела, что барышня приехала не в духе, и молчала, боясь спрашивать.
Маша и сама толком не понимала, какие у неё взгляды, но одно знала точно: жить надо ярко, заражаясь передовыми идеями, а не так, как этот Сергей Есенин проповедует любоваться черёмухой, да цветочками. Похоже, что Николай не разделял её убеждений. Закопался в архивах, да в учебниках истории, а ей хотелось по жизни не идти бежать Может быть, и не с ним.
Глава восемнадцатая
Маша не подходила к телефону уже два дня. Всё было понятно без объяснений она обиделась из-за неудачного ужина в ресторане. "Чёрт меня дёрнул выпить этот бокал вина, знаю же, что после малейшего глотка становлюсь сам не свой!" думал Николай, отправляясь на Пречистенку.
"У нас не совпадают взгляды на поэзию, ну, так это ничего страшного," утешал он себя.
Странно, что Есенин Маше не понравился Не понять её. Пешков ей нравится, а Есенин раздражил. И женщины ещё говорят, что они похожи на мужчин Пойми их логику!
"Если Софья права, и женщина с мужчиной должны быть друзьями, то что же нас тогда связывает? Что общего?"
Единственное общее дело это преподавание на Пречистенских курсах. Маша взахлёб рассказывала об уроках и спрашивала, нравится ли Николаю там работать? Он и сам не понимал. Елагин уже провёл несколько занятий и с удивлением и радостью обнаружил, что ошибался в оценке народного университета.
Сначала его поразил прекрасный хор, где преподавали опытные и талантливые музыканты. Он проходил мимо класса, когда вдруг запели русскую песню "Ой, ты Волга-матушка". Ноги будто приросли к полу. Такого душевного исполнения ему давно не приходилось слышать. Но следом запели "Смело, товарищи, в ногу!", что подтвердило подозрения о недвусмысленной направленности программы.
Ещё одним открытием для него стал художественный класс. Впервые Николаю довелось увидеть любимого художника Коровина. Алексей Константинович увлекательно объяснял основы живописи всем желающим. Именно так хотел преподавать и Николай, но пока не получалось наладить контакт с учениками.
Елагин помрачнел он не мог рассказать Маше о своих затруднениях, боясь, что она не поверит. Странное дело, в гимназии с детьми отличное взаимопонимание, а здесь, словно мешает кто
Он вспомнил ехидное лицо одного из рабочих, который будто нарочно задавал глупые вопросы, чтобы не получалось связного рассказа. Что с ним делать? Да и другие не отставали, подхватывая "знамя", если тот умолкал. О чём же сегодня рассказать? Наконец, подъезжая, Елагин придумал тему урока и внутренне усмехнулся, надеясь на маленький выигрыш.
В коридоре школы было оживлённо. Молодые и пожилые женщины ждали лекций, в перерывах бурно обсуждая многочисленные хозяйственные проблемы, что не оставляли их в покое даже здесь. Николай надеялся увидеть Машу, она преподавала у них русский язык. Обычно после урока она ждала Николая, и они вместе ехали домой.
Он шёл не спеша, ожидая, что Мария выйдет из кабинета. Кто-то из женщин обронил карандаш, который прикатился Николаю под ноги. Он поднял его и решил спросить про учительницу Рябушинскую. Немолодая женщина, по виду из крестьянок, подошла к нему и произнесла с несмелой улыбкой:
Спасибо, что нашли карандаш, а то мне и писать нечем.
Скажите, нетерпеливо спросил Николай, Рябушинская Мария Степановна давала сегодня урок?
Да. Но она уже закончила и ушла.
Хлоп! Карандаш в пальцах Николая переломился надвое. Женщина уставилась на его руки, но он не обратил на это внимания. Внутри всё оборвалось Странно, почему она не дождалась его?
Наконец, он очнулся и понял, что нужно от него этой немолодой ученице. Елагин порылся в портфеле и подарил женщине ручку вместо сломанного карандаша.
В классе уже сидели несколько рабочих. Они встретили учителя истории без всякого почтения, нагло ухмыляясь. Николай уже начал урок, как вдруг открылась дверь и вошёл Пешков.
Николай его не узнал. Это был другой человек. Он аккуратно подстриг непокорные вихры. Вместо неизменной студенческой куртки на нём был приличный костюм, надетый на белую рубашку. И даже его поведение стало другим, будто к одежде прилагались манеры аристократа.
Пешков сдержанно поздоровался и неожиданно спросил:
Ты не против, если я посижу на уроке?
Елагин пожал плечами ему было безразлично.
Про что сегодня поговорим, господа? вопросом начал урок Николай.
Класс не отвечал. Наконец, невзрачный молодой рабочий, имя которого Николай так и не запомнил, задал тему, уверенно выкрикнув:
Вы про бунты расскажите, как с царями народ боролся!
Гул одобрения раздался в классе. Мужчины, словно гимназисты, загалдели, поддерживая друг друга.
Точно! Давай про народ! Хватит ужо про князей да царей!..
Николай предчувствовал, что так и будет, поэтому спокойно улыбнулся и начал:
Я расскажу о французской революции, которая произошла больше ста лет тому назад. Слышали про такую? В то время жил во Франции писатель Жан-Франсуа де Лагарп. Всей душой он ожидал свержения монархии вместе с передовыми людьми того времени, призывая революцию. Как же сокрушались пожилые граждане, что не дождутся счастливых дней! Напротив молодые радостно предвкушали, что будут жить при новом, прогрессивном строе, где царствуют свобода, равенство и братство. Ну прямо как вы
Рабочие слушали внимательно. Николай продолжил, успев заметить нахмуренное лицо Пешкова.
Так вот Лагарп оставил нам прелюбопытную книгу, которая называется "Пророчество Казота", где описывается необычная беседа до революции у одного из вельмож. Казот, по замыслу автора, являлся предсказателем. И в то время как господа мечтали о лучших временах, он вдруг в мрачной форме предсказал им окончание жизни на эшафоте.
Всё правильно, туда им и дорога богатеям, когда простой народ власть заберёт. Крикнул всегдашний нарушитель спокойствия, потрясая могучим кулаком в воздухе. Этот мир мы разрушим и новый построим!