Такая возможность существовала.
Но сомнения проклятые сомнения.
Нет, я так не могу. Я себя знаю. Я не могу с этим справиться, для меня это неприемлемо.
Мой мозг психолога-криминалиста производил срочные вычисления: какова статистическая вероятность того, что сын психопата унаследует склонность к психопатии. Какого именно человека я был готов назвать «сыном»?
Я снова мысленно проклинал Нанчо, его отца-врача и измученную мать, а заодно мою двоюродную бабушку Фелису, отдавшую Нанчо на милость ублюдкам, которые вырастили его и превратили в демона.
«Альба, написал я, я не могу ответить тебе прямо сейчас. Мне нужно все обдумать»
Она подошла и прочитала слова на экране, где я подписывал смертный приговор нашему общему будущему в качестве перспективной пары или кем мы там были в течение микросекунды.
Думаю, это был худший момент в тот день, который я навсегда запомнил как один из самых тяжелых в моей жизни. Это выражение, столь свойственное глазам Альбы, выражение достоинства перед лицом огромного разочарования, которое отныне я у нее вызывал. Но она была к этому готова, и это тоже оскорбляло мое самолюбие. Она явилась ко мне домой, готовая к худшему, и это худшее подтвердилось.
Именно в этот миг на «Ватсап» упало сообщение от Эстибалис, где она сообщала о смерти Аннабель Ли. Это был ужасно длинный день, а бессонная ночь собрала все кошмары: призраков прошлого с недвижным телом Аннабель в черном мешке и настоящего: Альба и ее таинственная беременность.
* * *
Рассвет застал нас на грани душевного истощения. Были мгновения бесконечного утомительного бодрствования; потом мы, семеро выживших, ненадолго погружались в сон.
Благодатное, хотя и робкое солнце заглянуло наконец в оконце часовни. С рассветом прибыли спасатели из Горного союза, готовые оказать нам помощь. Они укутали нас в термоодеяла, напоили водой, смазали кожу жирным кремом, убедились в том, что мы целы и опасность нам не грозит. День был ясный и спокойный, но никто не доверял обманчивой тишине гор после адской бури, разразившейся накануне.
Гойо Мугуруса, как обычно, мужественный и спокойный, посмотрел на хлопочущую возле нас сотрудницу.
А как же Андони Куэста? Вам удалось вытащить его?
Мы нашли его тело на двести метров ниже. Мне очень жаль.
Это было слишком для всех семерых. Никто из нас не осмеливался произнести ни слова. Я назвал бы это полнейшим бессилием и отчаянием.
Отреагировала только Эстибалис: выскользнула из своего одеяла и бросилась прочь из часовни. Я последовал за ней, мне пришлось остановить ее и с силой прижать к стене туннеля.
Невозможно было утешить ее, таких слов не существовало, и я лишь шептал: «Хватит, Эсти. Хватит. Вернемся домой. Здесь нам больше делать нечего».
7. Площадь Белой Богородицы, 2
18 ноября 2016 года, пятница
Три часа спустя, уже в безопасной Витории, я полз как улитка домой из больницы Сантьяго, куда нас доставили, чтобы исключить возможные повреждения, помимо переохлаждения и нервного истощения. Я хотел одного: спать. Сухой матрас и родимое уютное одеяло. Полумрак спальни, где я чувствовал себя надежно, где не страшна никакая буря. Одним словом, дом.
Должно быть, был уже полдень, когда я услышал, как кто-то открыл дверь в мою квартиру. Я одним прыжком вскочил с кровати я так и не уснул и практически не отдохнул. Я по-прежнему был слишком напряжен и не мог сомкнуть веки. Насторожившись, хотел крикнуть «Герман, это ты?», но изо рта вырвался только гортанный звук, которого не разобрал бы даже я сам. В полной растерянности я выскочил из спальни и увидел на кухне дедушку с пакетами из мясной лавки.
Твой брат сказал, что ты провел ночь в горах, сынок.
Я рассеянно кивнул.
Ты, должно быть, еле держишься на ногах Садись, я принес тебе мясо, чтобы пополнить силы.
«Спасибо, дедушка», улыбнулся я.
Не было способа убедить дедушку перестать обо мне заботиться. Не то чтобы он меня баловал, наоборот, он скорее отрубил бы себе руку, чем сделать какую-нибудь поблажку нам с Германом. Просто он точно знал, в какие моменты мне нужна была его помощь.
Я сел на диван в гостиной, машинально глядя на белые балконы с восточной стороны площади Белой Богородицы. Включил мобильный и увидел сообщение в «Ватсапе».
Но первым делом я открыл почту и отправил долгожданное письмо: написал своему неврологу Диане Альдекоа и попросил контактные данные логопеда, чтобы как можно скорее начать реабилитацию. Ответ пришел через минуту. Я назначил встречу и дал себе слово, что не отменю ее и не опоздаю.
Затем вошел в «Ватсап». Сообщение было от Тасио. По-видимому, он узнал что-то еще о чудесном котле, который там, в горах, унес с собой жизнь двух человек моего коллеги и моей первой девушки, ни больше ни меньше.
«Тасио, вчера не смог ответить тебе, нас завалило градом в туннеле».
«Все в порядке?» написал он.
«Не для всех, к сожалению».
«Прости мне очень жаль».
«Я понимаю. Это случилось внезапно И все-таки продолжим, если ты не против. Так, говоришь, ты что-то нашел? Давай, выкладывай».
«Выкладывай? Ого, Кракен! Вижу, что ты действительно восстановился, раз так хорохоришься».
«Тасио, не утомляй меня, нетерпеливо ответил я. Ты не представляешь, какой день у меня впереди. Итак, к делу».
«Окей. На фото, которое ты мне прислал, действительно изображен Кабарсенский котел, найденный в Кантабрии в шахте Пенья-Кабарга столетие назад. Это примерно 900650 год до нашей эры, бронзовый век. Типичный представитель ирландских или британских котлов, и очень напоминает те, что были найдены в Дублине или Баттерси. Считается, что эта штуковина использовалась в религиозных церемониях».
«Ты имеешь в виду кельтские ритуалы?»
«Типа того. Раньше он выставлялся в Музее древнейшей истории Кантабрии в Сантандере, но несколько недель назад его забрали на временную экспозицию в частном музее он называется МАК, или Музей археологии Кантабрии. Вскоре они сообщили о краже, но новость не вышла за рамки обзора в местной газете».
Я знал руководство МАК братьев Кастильо, историка и археолога. Мы познакомились несколько лет назад, когда я проходил практику по криминальной психологии в полицейском участке Сантандера, и несколько странных убийств с головой погрузили меня в сложное расследование. Они шли навстречу. Всегда. Это была хорошая новость, такое знакомство явно не помешает.
«Есть какая-то связь между этим котлом и туннелем Сан-Адриан?» спросил я.
«Я поискал кельтские корни, которые могли бы связывать котел и туннель. Ты же знаешь, в этих местах всегда существовали легенды о подземных ходах, связывающих отдаленные районы. Поговаривают, что в туннеле Сан-Адриан есть галерея, ведущая к некоему колодцу. Якобы одна женщина из Зегамы пошла стирать белье к этому колодцу и пропала. А затем в ручье Итурруцаран в Арайе, деревне недалеко от Залдуондо, нашли человеческую руку».
«Так, пока все ясно. Что еще?»
«В том самом урочище, в Арайе, был найден ара, римский алтарь, посвященный нимфам. Всего в ста метрах от местного металлургического завода на реке Зираунза. Алтарь нашли в воде, буквы едва читались, но кое-что можно было разобрать».
«Нимфы. Римские».
«Нимфы божества источников, прудов, рек Они существовали до римлян, которые, как тебе известно, адаптировали и присваивали религиозные верования завоеванных народов. Происхождение нимф кельтское, индоевропейское. Это три Матры, триада богинь-матерей. Очень популярный культ, распространившийся более двух тысячелетий назад по Центральной Европе, Галлии, Британии»
«А как связан котел с этими божествами?»
«Не перебивай, Кракен. Ты стал более нетерпеливым с тех пор, как разучился говорить. Эта триада связана с плодородием природы и человека. Имеется в виду в основном женское чадородие. Матры связаны с гении кукуллати[8], они хранители троицы, которая изображается в виде трех фигур в капюшонах и отвечает за плодородие. Посылаю тебе несколько фотографий».