Марк и я синхронно оторвались от экрана и уставились друг на друга.
Марк, что думаешь?
Сложно сказать. Если говорить о трансплантации тканей или органов, их делают на фоне иммуносупрессивной терапии. На ее отмене возможно возникновение аутоиммунной реакции. Но, судя по названию, могли применяться и куда менее традиционные методы, чем простая трансплантация.
А Фрей это что?
Даня бросила на меня быстрый взгляд, а Марк заметил нейтральным тоном:
Фрейя вечно молодая богиня из скандинавского эпоса.
Будущий нобелевский лауреат оказался еще и эрудитом.
Странное название для клиники, занимающейся инновационными методиками. Задумчиво продолжил он.
Вот именно! Согласилась Даня. Название годится только для клуба женских практик. Собственно, когда я начала сканировать интернет, из Сети всплыла куча провинциальных салонов красоты и ни одной клиники.
Какая-то конспирация. Улыбнулся Марк, не отрывая взгляда от оживленного Даниного лица.
Я тоже так подумала и принялась в промышленных масштабах перебирать запросы, на все лады соединяя в них биохакинг, Фрейю, инновационные методики лечения бесплодия, клиники репродукции, революционные технологии, анафилаксию, аутоиммунные осложнения в разных сочетаниях.
И?
Даня медленно обвела нас торжествующим взглядом, не лишенным, однако тени сомнения.
Никаких клубов биохакеров, никакой клиники «Фрейя» я не нашла, зато всплыло имя.
Имя? Не название?
Имя человека, пластического хирурга: Фролов Евгений Яковлевич.
И как это свя Начал я и тут же замолк. О черт.
Да, любопытно. Заметил Марк, у которого не возникло проблем с пониманием связи. Вот только у него другая сфера деятельности. Если не считать имени, его ничто, на первый взгляд, не связывает с историей аутоиммунных заболеваний.
Несколько лет назад он работал в модной клинике эстетической и репродуктивной медицины «Иннолаб-бьюти». Одно время за ней держалась слава чуть ли ни самой продвинутой в этой сфере. Но именно у них было несколько случаев анафилаксии и даже, кажется, системного васкулита. Насколько я знаю, доказать связь между действиями клиники и последствиями для пациентов так и не удалось. «Иннолаб» по-прежнему функционирует, правда, никаких необычных методик уже не предлагает. Но Фролов там больше не работает.
И где он теперь?
А вот это интересный момент: он теперь главврач супер-элитной клиники анти-эйдж технологий где-то под Белгородом. Информации об этом месте почти нет, и это странно само по себе. Подобные заведения, казалось бы, нуждаются в рекламе, но только не эта клиника. Даже среди специалистов о ней мало что известно. Говорят, они придерживаются политики максимальной приватности. Вроде как при желании там можно провести месяц, не увидев никого, кроме персонала.
А зачем нужна такая таинственность? Удивился я.
Даня усмехнулась.
Фил, ты человек общительный, но не все же такие. Кто-то хочет иногда отдохнуть от социума. И потом, нужно учитывать специфику клиники: абсолютное большинство пациентов пластических хирургов предпочло бы, чтобы об их экспериментах с внешностью никто не знал. Да и результаты анти-эйдж медицины стараются выдавать за хорошую генетику. И эта клиника, похоже, гарантирует такую возможность. Название у нее, кстати, вполне соответствует политике приватности «Сиринити».
«Сиринити»?..
Ну да. Serenity означает безмятежность на английском.
А сайт у нее есть? Вставил явно заинтересованный Марк.
Сайт есть, визуально он впечатляет, но информации практически не дает. Там вообще не упоминаются ни анти-эйдж, ни репродукция, даже слова «клиника» нет. Я его нашла только потому, что кто-то из коллег упомянул название.
В смысле нет слова «клиника»? А как же эта неклиника называется?
Даня поморщилась.
Они ретрит, видите ли.
Они кто?..
Retreat, видимо. Предположил Марк. Англицизм такой.
Именно! Популярная на Западе концепция: уединиться в комфортабельной глуши и перезагрузить жизненную программу.
Типа йоги и медитации? Название, кстати, тоже намекает на всю эту чушь.
Почему чушь? Даня бросила на меня укоризненный взгляд. Кому походы, а кому и йога. Но в случае с «Сиринити» больше похоже на камуфляж, за которым скрываются очень серьезные методы работы с клиентами.
Может, посмотрим их сайт? Предложил Марк, кивнув в сторону ноутбука.
Я с готовностью открыл браузер и ввел в строку поиска словосочетание «Ретрит Serenity».
На первой странице ничего не будет, листай дальше. Прокомментировала Даня. Говорю же, они не стремятся к известности.
Наконец, «Сиринити» мелькнула среди предложенных ссылок. Я кликнул мышью и перед нами распахнулось окно в безмятежный рай, созданный большими деньгами для очень больших денег. Виды лаконичных домиков со стеклянными стенами и огромными верандами в окружении идеальных газонов чередовались с изящными средиземноморскими виллами, утопающими в пене цветущих деревьев. Беседки на высоком берегу реки вызывали смутные ассоциации с изрядно забытой мной «Войной и миром», а прозрачный бассейн за стеной из экзотических кустарников напоминал рекламу карибских отелей.
Ничего себе Этот приют для миллиардеров совсем не ассоциируется с клиникой.
И не должен: гости хотят покоя и безопасности, а чувство смутной тревоги от соприкосновения с медициной им ни к чему.
И что делать с этой информацией? Негромко вставил Марк, на которого великолепие «Сиринити» не произвело, кажется, особого впечатления. Судя по уровню клиники, вживую попасть туда будет непросто, если, конечно, у вас нет лишних ста тысяч долларов. В Гугле нашлось немного, и вряд ли найдется больше в других браузерах. Какие еще варианты?
Мы с Даней переглянулись.
В любой клинике кто-то должен работать. Каким бы знаменитым и талантливым ни был главврач, за ним всегда стоит целая команда. Трудно сказать, много ли в этой «Сиринити» врачей, но они должны там быть. Как думаешь, Дань? Может, поспрашивать среди своих? Мы закончили лучший медвуз страны, кто-то из наших вполне мог оказаться в этой обители стареющих миллионеров.
Логично. Давай попробуем, хотя не уверена, что мы сильно продвинемся, даже если найдем кого-то из работающих в «Сиринити» врачей. Кстати, это навело меня на мысль: сами врачи редко создают инновационные технологии. А за ними тоже кто-то должен стоять. У нас в клинике, например, работают два молекулярных биолога.
Мысль светлая. Прокомментировал Марк, застенчиво глядя на закутанную в мою ветровку Даню. Думаю, здесь я могу попытаться вам помочь. Выпускники биофака держатся сплоченной компанией, и если кто-то связан с загадочным ретритом, найти его будет несложно.
Марк, спасибище!
И еще одна мысль: если Гугл не слишком щедр на информацию, то можно попробовать более профессиональный подход.
В смысле?
Вам нужен кто-то, способный извлечь из интернета информацию, не предназначенную для общего пользования. Коротко говоря, хакер. И я могу такого порекомендовать.
За пару часов в кафе мы успели тесно подружиться с Марком, который к концу встречи выглядел куда менее серьезным. Даня по-прежнему куталась в мою ветровку, и я из вполне рыцарских соображений решил проводить ее до парковки. Неожиданно (или, наоборот, вполне предсказуемо) Марк составил нам компанию. В прекрасном расположении духа мы шагали по улице, обмениваясь репликами и пересмеиваясь, но вдруг Даня замерла на месте, неподвижно глядя в сторону дороги, по которой медленно, просто неприлично медленно двигался здоровый черный Рэйндж Ровер. Остановившись посреди тротуара, мы молча наблюдали, как машина неторопливо и бесцеремонно въехала на парковку для такси и несколько секунд ерзала, встраиваясь в геометрию парковочных линий. Затем из нее выбрался невысокий, крепко сбитый мужчина и уверенным шагом направился в нашу сторону. Я совершенно точно видел его впервые, но Даня явно была с ним знакома. Мужчина остановился в паре метров от нас и, неопределенно улыбаясь, обвел всех по очереди хладнокровным взглядом. Мужественные черты лица и ощущение скрытой силы, исходившее от него, с успехом компенсировали невысокий рост.