Или обращали их в рабство. И должен добавить, что те из вас, которые по пути сюда только что пересекли равнины – при всем сочувствии к трудностям, которые вам пришлось перенести по пути – вы видели лишь потомков этих каннибалов. И если вы не столкнулись с бандой разбойников, вас никто не подвергал унижениям. Но их предшественники и были причиной столь экстраординарных правил, которые я держу в руках. Эти пастухи остались столь же дикими и жестокими, но они позволяют вам беспрепятственно путешествовать. И пусть даже Западная Церковь, как мы все признаем, хранит верность истинному наместнику Христа на земле, который по традиции обитает к востоку от равнин, в вопросах веры, морали и учений она всегда придерживалась независимых воззрений, что мы знаем из истории жителей Орегона. Если вы сомневаетесь, отсылаю вас к трудам Дюрена.
Чернозуб бросил быстрый взгляд на аббата Джарада, о чем гут же пожалел. Его бывший правитель смотрел на него с легкой торжествующей улыбкой. Несколько кардиналов рядом с ним перешептывались.
Аберлотт заметил беспокойство Чернозуба и, повернувшись к нему, прошептал:
– Нимми, ты знал, что орегонцы употребляли хлеб из листьев на пасхальной мессе?
– Нет, не знал, – прошептал Чернозуб в ответ. – И Дюрен не знал. А теперь помолчи.
– Ну да. И вместо слов «Прими плоть агнца Божьего», когда преподносят причастие, он говорил: «Прими плоть Его, которая выросла».
Чернозуб лягнул его в лодыжку, и Аберлотт изобразил губами букву О.
– Папа испытывал необходимость поддерживать постоянну связь со своей паствой и своими епископами, но в те дни сообщение между Востоком и Западом было очень затруднено, – продолжал профессор. – Но теперь на Высоких равнинах и Прерии мы обрели относительное спокойствие, если не считать бродячих разбойничьих банд. На Юге уже на вашем достопочтенном веку человек обрел возможность путешествовать в одиночку или в небольшой невооруженной компании, в чем убедилась часть из вас, прибывших с юго‑востока. Добираясь сюда в предгорья от Грейт‑Ривер, вы испытали не больше опасностей, чем могли бы встретить на дорогах своей епархии. Почему? Потому что южные орды умиротворены, провинция надежно управляется, а ее Север, если не умиротворен, то по крайней мере предупрежден, что попытки грабежей, насилий и убийств нас, «травоядных», повлекут за собой незамедлительное возмездие. Восстановлены связь и возможности путешествовать, и предполагаемых преимуществ, которыми здесь на Западе, обладает папство, в изгнании больше не существует.
Аббат Джарад поднялся, но оратор, похоже, сначала не заметил его.
– Я не военный человек, – продолжал профессор, – но… – он замолчал, потому что аудитория смотрела в правую от него сторону и, обернувшись, он увидел стоящего Джарада. – Да? Ваше преосвященство?
– Может, преимущества изгнания в самом деле воображаемые, как вы говорите. Я молюсь о возвращении в Новый Рим на приемлемых условиях, ибо изгнание – это скандал, и скандал нетерпимый. Но я должен напомнить ученому оратору, что Договор Священной Кобылы предшествовал завоеванию, что военные правила, которые цитировал оратор, предшествовали договору и что Церковь выступила посредником при обсуждении условий, мирного договора и что, хотя пересечение Высоких равнин всегда было связано с опасностью, посланники Церкви путешествовали по ним в течение без малого столетия, не получая никакой помощи от военных сил Тексарка, – слыша со всех сторон одобрительный шепот, Джарад, раскрасневшись, сел. Ничего не последовало.
– Благодарю вас. Как я уже упоминал, я не военный человек но мне объяснили, что задача военных сил Тексарка, которые выполняют свои функции рядом с Новым Римом, не имеет ничего общего ни с Новым Римом, ни с папством.