В отсутствие увенчанного тиарой понтифика Страстная неделя праздновалась со всей возможной помпезностью. На службах, которые проводили присутствующие кардиналы, присутствовала масса народа; состоялось множество религиозных шествий. Но эти пышные зрелища не отвлекали здравомыслящий народ от желания иметь папу, западного папу – и поскорее. В массе своей народный гнев был обращен против отсутствующего кардинала архиепископа Тексарского, который сознательно оттягивал свое появление, хотя армада заблаговременно прибывших юристов, слуг и доверенных лиц‑конклавистов уже старательно готовила его выход на сцену, который, без сомнения, состоится в самый подходящий момент.
Предварительная встреча выборщиков, их помощников и доверенных лиц, юристов, других прелатов, дипломатов, глав религиозных орденов и знаменитых ученых, среди которых были теологи, историки и политологи, была назначена на четверг Страстной недели. Объявленной темой встречи было изменение отношений между Церковью и светской властью в первой половине тридцать третьего столетия. Неформальный и не религиозный характер этой встречи подчеркивался тем, что, хотя она пройдет в большом зале семинарии Святого Престола, на нее будут допущены и некоторые категории наблюдателей из числа лиц, не участвующих во встрече.
– Ты пойдешь посмотреть на эту драчку, Чернозуб? – спросил Аберлотт, натягивая студенческую форму.
– Кто же будет там драться? – спросил монах.
– Ну хотя бы Бенефез, который выступит против любого, кто бросит ему вызов. Кто знает, ведь и твой хозяин может подобрать перчатку, брошенную ему с Запада.
Джасис повернулся на своей лежанке и застонал.
– Кардинал Коричневый Пони не станет вступать в драку, а архиепископа Тексаркского еще нет в городе.
– Да все его сотрудники уже здесь. И тринадцать кардиналов из империи. Он готовится сделать свой ход, это точно. Джасис опять застонал во сне и изрыгнул проклятие.
– Стоит упомянуть Бенефеза, и Джасис просто сходит с ума, – Аберлотт кивнул в сторону спящего, который продолжал мучиться лихорадкой. – Или, может, он ненавидит Ханнегана.
– Ты считаешь, что будут ссоры?
– Знаю. Начать с того, что там будет генерал Ордена святого Игнация отец Корвани, – это имя окончательно разбудило Джасиса, и он начал богохульствовать более отчетливо.
Чернозуб потянулся за своей рясой.
– Я знаю священника из ордена Корвани, который однажды не подчинился ему.
– И он остался священником?
– «Навечно, по повелению Мельхиседека», как они говорят. Но он был отлучен. И не мог принять мою исповедь.
– Как его зовут?
Помедлив, Чернозуб отрицательно покачал головой, жалея, что вообще завел этот разговор. Работая переводчиком в Секретариате, он узнал, что отец и‑Лейден, с которым вместе он ехал до Побии и отец Омброз, наставник и капеллан клана Маленького Медведя – одно и то же лицо.
– Я его с кем‑то спутал, – сказал он. – И должно быть, забыл имя.
– Ну так ты идешь?
– Сейчас, только оденусь.
Аудитория вмещала в себя порядка двух тысяч человек. Четверть мест впереди была отгорожена для кардиналов и их свиты, но когда колокол кампуса пробил три часа, половина мест еще были пусты. Еще четверть была зарезервирована для ближайших помощников кардиналов, священников и писцов – им полагалось делать заметки, а в остальное время маяться бездельем Половина из оставшихся мест была открыта для прелатов меньшего ранга, преподавателей, священников, монахов и студентов – именно в таком порядке предпочтения. Предложение было явно выше спроса. Чернозуб с Аберлоттом, которые пришли пораньше, заняли места сразу же за кардинальской челядью и никто не попросил их пересесть подальше.