Таким образом дама‑кардинал покинула Новый Иерусалим в обществе сестры Эдрии Сент‑Клер и трех монахинь, ее помощниц на конклаве в Валане. Им были предоставлены возница и четверо вооруженных всадников, которые должны были сопровождать их до Брейв‑Ривер. В последнюю минуту Иридия нанесла папе еще один визит и попросила разрешения сделать по пути остановку в аббатстве Лейбовица, что удлинило бы их путешествие не более чем на несколько дней.
Коричневый Пони удивленно воззрился на нее. Кардинал Силентиа была почти его ровесницей, при всей своей суровости сохранившая былую красоту и если не изящество, то очарование. Но теперь он видел, что она сама очарована Эдрией.
– Она хочет узнать, вернулся ли Чернозуб в аббатство, – вздохнул понтифик.
– Мне тоже это пришло в голову, Святой Отец. Но помещения для гостей там приличные, и их достаточно. Братия и мои сестры будут видеться только в церкви, если эти встречи вообще состоятся.
– Очень хорошо, но если вы потеряете ее, вас обоих ждут неприятности, – сказал он. Его разрешение исходило из убеждения, что ни Чернозуб, ни аббат Олшуэн не захотят этой новой встречи. – Тем не менее, если вы где‑то встретите брата Сект‑Джорджа, передайте ему, что я требую его немедленного появления.
Преклонив колена, Иридия удалилась. Лишь через три недели письмо Нимми с поля боя на восточных равнинах достигло адресата. Коричневый Пони счел письмо раздражающим и сказал курьеру: «Пусть он почтит своим присутствием праздник бойни, а затем доставь мне этого идиота».
Но едва он сказал это, перед папой Аменом II ярко предстал облик Чернозуба в будущем – потрясенного известием о внезапном обращении Эдрии к религии и о наказании, наложенном на нее папой. Он будет потрясен и, наверное, разъярится. Папа решил, что при появлении монаха увидится с ним не сразу. Пусть он услышит обо всем от Кум‑До, Джинг‑Ю‑Вана, Вушина и двух секретарей с Востока, унаследованных от кардинала Ри. Они понимают его мотивы и то, почему в них возникла необходимость. В конечном итоге возмущение брата Сент‑Джорджа уступит место его религиозным убеждениям, и тогда папа сможет спокойно повидаться с ним.
Сентябрь подходил к концу, а Чернозуб так и не появился в бревенчатом «Ватикане» папы Амена II. Его святейшество, положив ноги на стол, одним глотком допил остаток бренди, откинулся на спинку кресла и улыбнулся своему пожилому телохранителю.
В личном кабинете Коричневого Пони в папском дворце с бревенчатыми стенами и глиняным полом горела единственная свеча, но в огромное окно с южной стороны светил на удивление яркий диск луны, и казалось, что в ее сиянии все светится, включая лица папы и воина.
– Топор, ты знаешь, какой день будет завтра?
– Четверг, двадцать девятое, ваше святейшество.
– День святого Михаила, командующего небесным ордами.
– Я думал, что они там постоянно обитают.
– Нет, нет! Все ангелы – сущие Кочевники, и там их целые орды.
– И что из этого, ваше святейшество?
– Топор, кафедральный собор святого Михаила Ангела Войны находится в Ханнеган‑сити и принадлежит Уриону Бенефезу. Для него завтра обернется пышным празднеством и торжественной мессой. Я же проведу мессу тихо и скромно. Отрывок из Евангелия этого дня включает в себя первые десять строф из тринадцатой главы Святого Благовествования от Матфея и на первый взгляд не имеет никакого отношения к архангелу Михаилу. Иисус призывает к себе малых детей, говорит, что все мы должны снова стать как дети, чтобы войти в царствие небесное. Не странно ли это?
– Нет, ибо детям дарует жизнь меч ангела Божьего. Коричневый Пони помолчал. Он понимал, что Топор имеет в виду, но как странно он это высказал.
– Старый еврей однажды рассказал мне, что наш ангел битвы – защитник синагоги, так же как для нас он защитник Церкви.