Человека я убил по ошибке, поскольку стрелял мимо.
После короткого разговора с Чернозубом, касавшегося его неизменной верности Коричневому Пони, Элтур послал за Гай‑Си и лично вернул ему оружие. Затем, подняв голову, он вгляделся в дымное небо.
– Явилась жена твоего папы. Смотри. Сестра Дневной Девы.
Высоко в небе огромная птица описывала круги над полем боя. В лучах заходящего солнца, пробивавшихся сквозь дымовую завесу, стервятник казался кроваво‑красным. К нему присоединились и другие птицы. По контрасту они казались маленькими и темными, но, может, они держались значительно выше.
– Это означает, что битва окончена.
Нимми и Гай‑Си хранили мрачное молчание.
– Завтра мы уходим к вигвамам моего племени, – сказал Брам. – Раненые могут оставаться здесь, пока не оправятся. Остальных доставят на запад, где Ксесач дри Вордар Хонган Осле Чиир решит вашу судьбу. Затем, как я представляю, вас препроводят обратно в Валану или же, как в твоем случае, Нуйинден, к твоему Коричневому Пони. Передай это остальным. Скажи, что они могут отправляться в путь вместе с нами или же попадут в руки безродных. Мы захватили достаточно лошадей Хадалы, чтобы вы могли ехать верхом.
Дьявольский Свет держался довольно дружелюбно, и Нимми осмелился спросить:
– Довольны ли вы сегодняшними результатами, вождь Брам?
– Баррегану не достанутся в пищу тела павших Кузнечиков; я не потерял ни одного человека, – сказал предводитель Кочевников. – Мы захватили пять фургонов, груженных ружьями и револьверами, прежде чем они сгорели или до них добрались безродные. Фургоны с боеприпасами взорвались. Тексарк, должно быть, перехватил пять фургонов с оружием, которые успели выскочить из огня. Но эти ружья ни на что не годны.
– Может, они не годятся как ружья, но Тексарк может использовать их как образцы для копирования, – предположил Нимми.
– Ты так думаешь? И сколько же времени, по‑твоему, это займет?
– Не знаю. Может, несколько месяцев.
– Меня беспокоит кое‑что другое, Нуйинден, – сказал Элтур. – Ты знаешь, что среди тексаркцев было много уродцев? Нимми нахмурился.
– Человек, которого я убил, был одним из них! Это удивило меня. Похоже, что император или перетянул на свою сторону здоровых уродцев из долины, или же привлек их как наемников. Из чего можно сделать вывод, что ему не хватает людской силы.
– Или же что он, как мы надеемся, послал часть своих главных сил к востоку от Грейт‑Ривер. Что привело к расколу среди тексаркцев. Мои курьеры рассказывали об этом. Ты понимаешь, почему?
– Думаю, что да. Кардинал Хадала ждал, что силы из долины ударят по пехоте сзади. Когда они так и сделали, войска уродцев, по всей видимости, отказались драться. Может, именно поэтом)' они и отступили перед нами.
Элтур фыркнул.
– Из вас, горожан, получаются хорошие трупы, но плохие убийцы. Тут должна быть какая‑то причина. Завтра мы обязаны добраться до семей посыльных и отправить их с известиями о сегодняшних событиях к владыке орд и к твоему папе. Если хочешь, можешь и сам написать Коричневому Пони – все, что хотел бы ему сказать.
– Конечно! Вы сможете все прочесть сами.
Дьявольский Свет издал презрительный смешок и отъехал. У Чернозуба запылало лицо. Он совершенно забыл, что вождь неграмотен.
Чернозуб приготовился писать на выделанной коровьей шкуре, используя в качестве чернил смесь крови и сажи, но в семье посыльных, к которым Брам на следующее утро отправил его, для таких случаев были и бумага, и письменные принадлежности, хотя сами они были практически неграмотными. Писал Чернозуб торопливо, ибо вождь спешил скорее оказаться при своем племени и со своей семьей.
«Я понимаю, что вождь Элтур Брам уже послал вам устный отчет о состоявшейся битве, и мне нечего добавить к его словам.