Боже мой! Сашка что же ты наделал
Меня охватила такая злость. Не на него, на себя. Лишь я одна виновата в том, что Саша лежит сейчас в этом жутком и нелепом черном ящике, совершенно мертвый. Ужасно захотелось выть, рыдать и рвать на себе волосы. Я уже не контролировала себя и из меня неиссякаемым потоком полились все те невысказанные слова, что я так и не успела сказать ему. Я разговаривала с ним всю ночь, зная о том, что он меня не слышит, но отчаянно веря в то, что где-то там, в том месте, где он сейчас, он слышит меня. Теперь уже я умоляла его простить меня. Мы будто поменялись ролями, и теперь я не смогу никогда простить себя. Просидев до утра, я тихонечко выскользнула за дверь и направилась к бабушке.
***
Я поняла одно, что ничего не изменить и как мне жить дальше с этим бременем я не знала, да и жить не хотелось вовсе. Мне просто необходимо выговориться и никто кроме бабули не поймет меня. Я отныне изгой в обществе себе подобных. В школу не было смысла даже суваться, загрызут, а у меня сейчас нет ни сил, ни желания бороться. Я не собираюсь им всем что-то доказывать, они меня все равно не простят. Я буду пожизненно виновата в смерти Саши Фролова, и отчасти, они будут правы, но лишь отчасти. Благодаря Ленке теперь вся школа и весь поселок знает подробности моей личной жизни, в которой, как оказалось, Сашка был главным героем. И мне, просто необходимо все рассказать бабушке пока кто-нибудь сердобольный не довел ее до очередного сердечного приступа. Она этого не заслужила и поэтому должна узнать все от меня.
Бабуля сидела на веранде и пила чай.
Детка, а почему ты не в школе? увидев меня издалека, крикнула она.
Но когда я подошла ближе, она произнесла только одно.
Что случилось?
Бабушка я
И слезы неиссякаемым потоком потекли из моих глаз, я упала перед ней на колени и, уткнувшись как в детстве в ее коленки рыдала, а она гладила меня по волосам и ждала когда я наревусь и немного успокоюсь.
Иди умойся и я готова выслушать все, что ты хочешь мне сказать, что бы это ни было.
Я поведала ей все.
Боже дети! воскликнула она Что же вы творите. Вы когда-нибудь думаете о своих родителях? Почему ты не поделилась со мной Полина? Почему ты держала это в себе? Я бы уже тысячу раз помирила бы тебя с Сашкой. Как же вы друг без друга, невозможно. Ладно, что сейчас говорить.
Бабуль как я могла сказать тебе такое?
Ты считаешь, что я не поняла бы тебя? Пойми не твоя вина, что Саша так поступил. Я хочу, чтобы ты уяснила одно Полина. Никогда не вини себя в его смерти, это его жизнь и он распорядился ею так, как посчитал нужным. Его больше нет, а тебе еще жить. Годы все рассудят детка. А сейчас садись и пей чай, а мне нужно подумать.
Но я не хочу есть.
Знаю что не хочешь, но должна.
Я налила себе чаю, съела два пирога, вспомнив о том, что с вчерашнего утра ничего не ела, и ждала бабулиного решения.
Так. Матери твоей я все объясню сама. В школу ты пока ходить не будешь. Ты на некоторое время отправишься к Любаше в Армавир. Поживешь пока у нее, пока здесь все не уляжется. Да и тебе это пойдет на пользу, другой город, другая обстановка. Я здесь во всем разберусь и никому не позволю растоптать мою девочку.
А как же похороны? Я должна там быть.
Детка ты соображаешь, что ты говоришь? Ты хочешь, чтобы тебя растерзала эта толпа твоих сверстников? Ты готова посмотреть Сашкиной матери в глаза? Об этом не может быть и речи. Ты ведь уже простилась с ним заглянув в мои мокрые от слез глаза, сказала она Его уже не вернешь, детка. Иди собирайся, ты едешь сегодня же, а я пойду звонить Любаше.
Я уехала в этот же вечер, бабушка проводила меня на поезд.
***
Моя жизнь в Армавире пошла мне на пользу. Смена обстановки помогла мне вспомнить и проанализировать события, произошедшие со мной и посмотреть на это другими глазами. Любаша была дочерью бабушкиной двоюродной сестры. Она очень любила мою бабулю и когда та ей позвонила и все объяснила, Любаша согласилась принять меня безоговорочно. Любаше было лет сорок, и она одна жила в роскошном доме в самом центре Армавира. Когда-то она была замужем и как говорила она сама, что это было так давно, что ей самой с трудом в это верится. Когда она выходила замуж ее мать продала квартиру в Армавире. Собственно на эти деньги и сыграли шикарную свадьбу в Москве, а остальные были потрачены неизвестно на что. Когда ее мать умерла, Любаша продала сельский дом и снова укатила в Москву. Но жизнь с мужем не сложилась, жильем в Москве она так и не обзавелась и спустя какое-то время она приехала на родину. Первым делом, она пришла к моей бабушке, прося о помощи. Ей просто негде было жить. Бабушка пристроила ее в школу в Армавире и помогла с покупкой дома. Несмотря на бурную жизнь в Москве Любаша умудрилась получить хорошее образование и в школе числилась преподавателем русского и литературы. Собственно за все это Любаша была благодарна по гроб жизни моей бабушке. Не знаю, что сказала бабушка Любаше, но первые две недели она меня не трогала, ни о чем не расспрашивала, а просто просила меня что-то поесть и накрывала одеялом на ночь.
Я ушла в себя и лишь через месяц стала потихоньку выходить из своего мира воспоминаний. Я винила себя в Сашкиной смерти и чтобы не говорила мне бабушка я знала одно, что я одна причина его ухода в мир иной, и никто и никогда не переубедит меня в обратном.
Мои дни и ночи были заполнены воспоминаниями о том времени, которое кануло в вечность и никто и ничто его уже не вернет. Я вспоминала, как каждый день Сашка звонил в мою дверь перед школой, а я как всегда опаздывала. А он смеялся и говорил:
Полинка, ну какая ты капуша.
Да я такая- отвечала ему я, с куском какого-нибудь пирога во рту, на ходу закрывая дверь ключом.
Мы бежали за Ленкой и втроем отправлялись в школу.
Я помню был случай, когда Сашка готов был драться из за меня с девчонками. Это было так. Девчонки из нашей компании познакомились с какими-то мальчиками и отделились от нас. Однажды они позвали меня с собой на их очередное свидание, и получилось так, что на следующий день, двое из этих мальчишек изъявили желание познакомиться со мной поближе. Девчонки естественно в дикой ревности обвинили во всем меня, что именно я, якобы отбила их возлюбленных, и решили разобраться со мной. Я очень переживала и рассказала об этом Сашке, который естественно напрочь отказался отпускать меня на это побоище одну и сказал, что пойдет со мной. Я умоляла его остаться, утверждая, что тем самым он меня унизит в глазах девчонок и вообще ему там не место, разберусь сама. Но Сашка сказал, что будет стоять в стороне и вмешиваться не будет. Пришлось согласиться. Ленка тоже пошла с нами. Когда я пришла на место встречи, девочек оказалось не двое, а пятеро и настроены они были крайне воинственно. Мои шансы на успех были равны нулю. Началось бурное выяснение отношений, и дело закончилось бы тем, что я, ушла бы с жуткими синяками, если бы не Сашка. Ленка же стояла в стороне, являясь всего лишь нейтральным наблюдателем, а вот Сашка защищал меня с пеной у рта, и когда дело клонилось к драке, разогнал всех к чертовой матери.
Сколько я себя помню, он всегда был рядом со мной, а я принимала это как должное. Каждый вечер он молча выслушивал излияния о моей несчастной любви, вытирал мне слезы и уводил гулять, чтобы я развеялась, так как в компании я вела себя иначе. Он пел песни у костра под гитару своим мягким баритоном и смотрел только на меня одну.
Как я могла не простить ему эту жуткую ночь, ведь именно я довела его до такого дикого и совершенно не свойственного ему поведения. Он ведь жил и дышал только ради меня одной, совершенно не думая о своих интересах и не прося ничего взамен. Я даже сумела простить Ленку. Как можно обвинять ее и в чем? В том, что она безответно любила его и была в отличие от меня всегда рядом в самые тяжелые для него дни. По-моему это я виновата перед ними обоими и нет мне прощения. Я просыпалась ночью от собственных криков, мне снился Саша. Каждый день один и тот же сон. Саша звал меня с собой, протягивал руку и я, шла ему навстречу, куда-то в неизвестность. Сон был очень тяжелый и мрачный. Я ужасно тосковала по нему.