Кадрах выглянул в коридор и быстро закрыл дверь. Несмотря на холод, его волосы вокруг тонзуры свисали с одной стороны головы мокрыми от пота прядями.
Миледи, прошу вас, умоляю, ради вашей собственной жизни и безопасности, пожалуйста, давайте уйдем отсюда прямо сейчас. Близится полночь, и угроза вашему благополучию с каждым мгновением становится все серьезнее. Просто поверьте мне. В его голосе появилось настоящее отчаяние. Мы не можем больше ждать
Ты ошибаешься. Мириамель нравилось, что к ней вернулся контроль над ситуацией. Она положила ноги в сапогах на заваленный бумагами стол Динивана. Я могу ждать всю ночь, если потребуется. Она попыталась снова наградить Кадраха суровым взглядом, но он расхаживал по кабинету у нее за спиной и ничего не заметил. И мы не станем убегать посреди ночи, точно безмозглые идиоты, не поговорив сначала с Диниваном. Я доверяю ему гораздо больше, чем тебе.
И, полагаю, тут вы правы.
Кадрах вздохнул, нарисовал в воздухе знак Дерева, затем взял со стола одну из толстых книг Динивана и опустил ее на голову Мириамель, которая тут же потеряла сознание и соскользнула со стула на застеленный ковром пол. Проклиная себя, Кадрах наклонился, чтобы ее поднять, и замер, услышав в коридоре голоса.
Ты действительно должен уйти, сонно проговорил Ликтор. Он сидел, откинувшись на подушки на своей широкой кровати, на коленях лежала открытая книга «Эн семблис эйдонитис». Я хочу немного почитать перед сном. Тебе необходимо отдохнуть, Диниван. День сегодня выдался трудный для всех нас.
Его секретарь отвернулся от разрисованных панелей на стенах, которые изучал.
Хорошо, только не читайте слишком долго, Ваше Святейшество.
Не буду. У меня быстро устают глаза при свете свечей.
Диниван мгновение не сводил с Ликтора взгляда, потом, неожиданно для самого себя, опустился на колени, взял его правую руку и поцеловал кольцо из иленита, которое тот носил.
Да благословит вас Бог, Ваше Святейшество.
Ранессин посмотрел на него с беспокойством, смешанным с любовью.
Похоже, ты действительно устал, дорогой друг. Ты очень необычно ведешь себя сегодня.
Диниван встал.
Вы только что отлучили от Церкви Верховного короля, Ваше Святейшество. И это событие сделало прошедший день исключительно необычным, разве не так?
Ликтор отмахнулся от его слов.
Это ничего не изменит. Король и Прайрат все равно будут делать, что захотят. А люди станут ждать, что произойдет дальше. Элиас не первый правитель, лишившийся расположения Матери Церкви.
В таком случае почему вы это сделали? Зачем выступили против него?
Ранессин наградил его проницательным взглядом.
Тебя послушать, так это не было твоим самым сильным желанием. Ты лучше других знаешь, почему я так поступил: мы не должны молчать, когда зло вылезает на свет, и не важно, есть у нас надежда что-то изменить или нет. Он закрыл книгу. По правде, я очень устал и вряд ли смогу читать. Скажи мне честно, Диниван, у нас есть хоть какая-то надежда?
Священник удивленно на него посмотрел.
Почему вы спрашиваете меня, Ваше Святейшество?
И снова ты демонстрируешь мне свою наивность, сын мой. Я знаю, что имеется множество вещей, которыми ты не обременяешь уставшего старика. Мне также понятно, что для твоей скрытности есть причины. Но скажи мне, учитывая то, что тебе известно, у нас есть надежда?
Вы научили меня, что надежда есть всегда, Ваше Святейшество.
Ха! Ранессин улыбнулся с неожиданно довольным видом и опустился на подушки.
Диниван повернулся к юному служке, который спал в изножье кровати Ликтора.
Не забудь закрыть на засов дверь, когда я уйду. Паренек, уже задремавший, кивнул. И никого не пускай в спальню Его Святейшества сегодня ночью.
Хорошо, святой отец, не пущу.
Прекрасно. Диниван подошел к тяжелой двери и обернулся.
Спокойной ночи, Ваше Святейшество. Да пребудет с вами Господь.
И с тобой, ответил Ранессин из глубины подушек.
Когда Диниван вышел в коридор, служка проковылял к двери, чтобы ее запереть.
Коридор был освещен еще хуже, чем спальня Ликтора. Диниван с беспокойством щурился, пока не увидел четырех стражников, стоявших по стойке «смирно» около окутанной тенями стены, мечи в ножнах на боку, пики зажаты в руках в латных рукавицах. Он с облегчением выдохнул и направился в их сторону по длинному коридору с высоким сводчатым потолком, размышляя, не стоит ли призвать еще четверых. Он знал, что не перестанет беспокоиться за безопасность Ликтора, пока Прайрат не отправится обратно в Хейхолт, а предатель Бенигарис в свой герцогский дворец.
Диниван потер глаза, направляясь к стражникам. Он действительно очень устал, будто его выжали, как кусок тряпки, и повесили на веревку сушиться. Он решил зайти в свой кабинет и забрать оттуда кое-что, а потом отправиться спать. До утренней службы осталось всего несколько часов
Эй, капитан, обратился он к стражнику, на шлеме которого увидел белое перо. Думаю, тебе стоит позвать позвать Диниван не договорил и удивленно уставился на солдата. Его глаза блестели, словно булавки в глубине шлема, но были направлены куда-то за спину Динивана, как и глаза его товарищей. Все четверо не шевелились, точно превратились в статуи. Капитан? Диниван прикоснулся к руке стражника и обнаружил, что она стала жесткой, как камень. Именем Усириса Эйдона, пробормотал Диниван, что здесь произошло?
Они тебя не видят и не слышат, раздался знакомый скрипучий голос. Диниван резко повернулся и увидел алую вспышку в конце коридора.
Дьявол! Что ты сделал?
Они спят. Прайрат рассмеялся. А утром ничего не вспомнят. Как злодеям удалось проскользнуть мимо них и убить Ликтора, будет загадкой для всех. Возможно, кое-кто посчитает, например Огненные танцоры, что произошло нечто вроде черного чуда.
Ядовитый страх, мешавшийся с гневом, начал подниматься вверх из желудка Динивана.
Ты не причинишь вреда Ликтору.
И кто меня остановит? Ты? презрительно рассмеялся Прайрат. Ты можешь попробовать все, что захочешь, человечек. Кричи, если пожелаешь, никто не услышит ничего из того, что произойдет в этом коридоре, пока я отсюда не уйду.
В таком случае я сам тебя остановлю. Диниван достал из-под своего одеяния и выставил перед собой Дерево, висевшее на цепочке у него на шее.
О, Диниван, ты выбрал не то призвание. Алхимик сделал шаг вперед, и свет факела озарил его лысую голову. Вместо того чтобы стать секретарем Ликтора, тебе следовало выступать в роли личного шута Бога. Ты не можешь мне помешать. Ты даже не представляешь, какую мудрость я обрел и какие силы мне подчиняются.
Диниван даже не пошевелился, когда Прайрат начал к нему приближаться, и стук его сапог эхом пронесся по коридору.
Если ты считаешь, что, продав свою бессмертную душу за гроши, ты поступил мудро, я счастлив, что этого у меня нет. Он чувствовал, что страх набирает силу, и старался говорить так, чтобы не дрожал голос.
Змеиная улыбка Прайрата стала еще шире.
Это твоя ошибка твоя и робких дураков, которые называют себя Хранителями манускрипта. Орден манускрипта! Собирающая сплетни компания ноющих, жалких ничтожеств, претендующих на звание ученых. А ты, Диниван, хуже всех. Ты продал свою душу за предрассудки и пустые заверения. Вместо того чтобы раскрыть глаза и увидеть тайны бесконечности, ты спрятался среди ползающих на коленях и целующих кольцо служителей церкви.
Динивана наполнила ярость, моментально прогнавшая страх.
Отойди! крикнул он, выставив перед собой Дерево, которое, казалось, вдруг ослепительно засияло, как будто само дерево начало гореть. Ты не сделаешь больше ни шага, слуга гнусных господ, если только не убьешь меня сначала.