Через несколько минут к перрону стремительно и бесшумно подлетел поезд – цепочка длинных сигарообразных вагонов. С легким шелестом раздвинулись двери. Ив и его спутники вошли в один из вагонов – почти пустой. Не успели они занять места у широких овальных окон, как двери задвинулись, и поезд, быстро набирая скорость, рванулся вперед.
Справа внизу поплыли, все ускоряя движение, заполненный людьми бульвар, белые пляжи, голубое зеркало лагуны; потом мелькнули разноцветные крыши отелей с расположенными на них соляриями и бассейнами, и поезд, забирая все выше и выше, стремительно понесся над зеленой полосой прибрежных лесов к центральному плато острова. Короткая остановка на краю плато. В вагон вошли несколько пассажиров в светлых комбинезонах и широкополых шляпах, вероятно, ученые – геофизики или вулканологи, судя по приборам, которые были с ними. Еще несколько минут пути, и поезд остановился в стеклянном павильоне аэропорта.
– Ну, все, – сказал Ив, поднимаясь с места.
Они вышли вслед за учеными, и Ив отправился к дежурному координатору, чтобы уточнить свой маршрут.
Когда он возвратился, Риш и Дари разговаривали с высоким плечистым брюнетом в темных очках.
– Нашли тебе попутчика, Ив, – весело объявила Дари. – Познакомься, это Рем, он геофизик и тоже летит в Антарктиду.
– Еремей Арно, – представился брюнет, – мне в Моусон.
Ив с интересом взглянул на него. Фигура спортсмена, широкие плечи. Крупные сильные руки. Ив ощутил скрытую в них силу по короткому рукопожатию. Резковатые, словно изваянные из камня с грубой фактурой черты смуглого лица. И глаза, внимательный взгляд которых, казалось, прожигал насквозь, несмотря на темные очки. На щеках и подбородке неясно проступали следы шрамов, а может быть, давних ожогов.
– Через полчаса будет ракетный лайнер в Сингапур и Коломбо, – сказал Ив. – Из Коломбо вечером можно попасть на Кергелен. Оттуда гарантирую вам доставку в Моусон каким‑нибудь транспортом КОВОСа, если, конечно, у вас нет более простого способа.
– Нет, – сказал брюнет. – Я хотел лететь через Кейптаун, но это гораздо дальше и там пришлось бы ждать. Охотно приму ваше предложение, если это не создаст вам дополнительных хлопот.
– Никаких, – заверил Ив.
– Тогда иду резервировать место на цейлонский лайнер.
– Я слышал о нем, – сказал Ив, когда Рем отдалился. – Это известный ученый, один из авторов проекта «Анкос» – транспортировки антарктического льда в космос. Конечный пункт путешествия у нас, вероятно, один.
– Будешь на Цейлоне, Ив, постарайся попасть в Паланарува, – посоветовала Дари. – Это одна из древних столиц в центре острова. Там сохранились огромные искусственные водохранилища, построенные более тысячи лет назад. На их берегах сейчас восстановлены древние дворцы и храмы. Там необыкновенно красиво, особенно при восходе и закате. Вообразите, друзья, бледное зеркало огромного озера, багрово‑оранжевые облака над далекими плосковерхими горами и последние лучи солнца на желтых стенах дворцов, украшенных бесчисленными каменными скульптурами. И султаны пальм на фоне темнеющего неба.
– Ты пишешь стихи, Дари? – поинтересовался Риш. – Писала, пока не выросла.
– Ты поэт по натуре, и нечего тебе делать среди мусорщиков. Поедем лучше со мной.
– Куда, Риш?
– Например, в Европу. Я буду отдыхать, а ты – писать стихи и заниматься своей ископаемой архитектурой.
– Великолепная перспектива, – расхохоталась Дари, – и, главное, все так просто. Нет, дорогой, поезжай один – и лучше всего в какой‑нибудь санаторий, где лечат искривления психики.