Меч ее влек, хотелось держать его за черную рукоять и гладить узорчатый клинок. Причем, гладить чьим-то вражеским телом, чтоб разлетались в разные стороны руки-ноги, чтоб голова, разинув рот в немом крике, откатывалась, как футбольный мяч. Саша надувала ноздри и удивлялась самой себе. Потом, решившись, пошла в клуб, где лупятся на деревянных палках, изображающих оружие. Новичком она была не единственным, поэтому никакого дискомфорта она не ощущала. Рядом прыгали с угрожающими криками пузатые дядьки с соседствующей с клубом улицы Зодчего Росси. Их шеф погнал, а то журналистскими расследованиями пыхтящей братии заниматься было неловко, даже несмотря на былые молодые заслуги в джиу-джитсу, самбо или русбое. В клубе она освоилась быстро, люди там собирались незлые, иногда даже после ожесточенных маханий палками ходили пить пиво в пивной ресторан «Очки», он же «Жигули», на угол Невского. Когда-то над «Жигулями» висела рекламная вывеска с очками, никакого отношения не имеющего к пиву, зато рекламирующий соседствующий магазин-салон коррекции зрения.
Однажды приблудились два сотрудника какого-то подразделения внутренних органов, записались, проплатились, погарцевались, но потом ушли, тщетно пытаясь вернуть деньги за неиспользованное время. Чтобы биться с ними стояла очередь, люди, даже новички, становились с палками наперевес, горя глазами, как на последнюю битву. Менты, умудренные практическим опытом владения дубинки, быстро осознали свою ошибку, что не подались в свои специализированные клубы внутренних органов, где все нормальные люди, и нет ни одного урода из разряда населения. Они ушли, но обещали вернуться. Так и сгинули безвозвратно.
На второй день работы Саше было поручено провести ознакомление с действием религиозных и околорелигиозных организаций. Ее удивило, стоило повнимательней присмотреться к сливным дождевым трубам, сколько на них объявлений о провидицах и «глазниках», снимающих сглаз, а также сопутствующих чародеях. Она кропотливо записала и систематизировала оставленные телефоны, сколько хватило терпения блуждать по разным районам Петербурга. Потом принялась за газеты. Хотела еще проанализировать телевизионные каналы, но вовремя вспомнила предостережения Аполлинария:
Никогда не смотри телевизор, любезная Александра Александровна. Особенно всякие ток-шоу. Не стоит глядеть также сериалы, тем более нашего доморощенного производства. Постарайся избегать новостные передачи, а также юмористические, развлекательные, песенные программы. К фильмам тоже рекомендую относиться с пониманием не стоит на них тратить время.
Так что же тогда остается? удивилась Саша.
Аполлинарий пожал плечами:
Ну, с определенной долей риска, можно спорт посмотреть. Но самый идеальный вариант это ДВД, или Blue-ray проигрыватель. Взяла фильму, либо «Прожектор Пэрисхилтон» и созерцай. Ни тебе гадкой и тупой рекламы, ни тебе лишних кадров, ни тебе негатива. Впрочем, мои советы носят лишь рекомендательный характер. Есть потребность пожалуйста. Наше телевидение несет в себе изрядную толику угрозы для психики. Впрочем, тоже самое, даже с большей степенью уверенности, можно сказать про газеты и журналы и даже книги. Писательство, как класс начали бить с благословенного 56 года, к началу девяностых битье закончилось. Классики литературы, не столь уж редкие в царское время, все равно как-то произрастали после, вплоть до «лысого кукурузного» знатока всех искусств. Потом наступил запрет, но инерция осталась. Вплоть до 85 года, когда «Миша из города гремящих статуй» развел руками: все вакансии на писательство кончились. Теперь каждый сам за себя, точнее сам под себя. Вот и развелись всякие Ясени и Наташины. Ну, да ладно, о чем это я?
О телевизоре, напомнила Саша.
Да, да, закивал головой Аполлинарий. Нельзя верить нашим телепередачам, газетам и книгам. В основе своей это провокаторство. Можно верить голливудским шедеврам. В них режиссерская боль за уничтожение моральных и этических ценностей, за развал былого мира. Только попробуй вглядеться поглубже, минуя спецэффекты. У нас такого нет, потому что запрещено. Хотя есть и Рогожкин, и Балабанов, и Лунгин. Такие вот дела, любезная Катерина Матвеевна.
Поняла, товарищ Сухов.
Благодарю за понимание, Александра Александровна.
Со временем пульт большого жидкокристаллического телевизора покрылся позорной пылью, Маша смотрела свой, сама Саша ограничивалась маленьким кухонным, соединенным с Blue-ray системой. Это, как выяснилось, не вызывало никаких неудобств, просто надо было слегка приспособиться к тому, что фон в квартире создает не буйнопомешанный Андрей Ваклахов, или говорящая голова из «Вестей», а Род Стюарт, к примеру, или даже Игги Поп.
Систематизация гадалок и колдунов дала интересный вывод: их было вовсе не такое огромное количество, как могло показаться из-за множественности объявлений. Пустые телефоны и мнимые адреса поэтапно выводил на одних и тех же людей, достаточно самоуверенных для лжи и довольно циничных для терзаний мук совести. Основная цель этих шарлатанствующих пророков была, конечно же, одна улучшение благосостояния народа и граждан, в частности. Методы были самыми разнообразными. Например, убийство петухов и черных котят и заклинание какому-нибудь Мардуку. А еще растопыренные пальцы и жиденький дым от ароматических свечей с неизвестным наполнением. Люди, на свою беду залетевшие на такие огоньки, радостно теряли кровно нажитые денежные сбережения, но, что было самым прискорбным, они делились с колдунами информацией. Те же, в свою очередь, тайну исповеди из этого не делали и сразу же сливали новости сеанса какому-нибудь курирующему заведение мусору. И в итоге получалось, что тайн у населения от силовых структур делалось не так уж и много. Мусор мусору рознь, безусловно, но это все равно мусор. А еще перепись населения. А еще ИНН.
Саша закручинилась в тщетной попытке отыскать что-нибудь серьезное, что-нибудь с непонятным для материалистов процессом. Нашла, конечно, и врачевателей, и колдуний, и ворожей, и поисковиков-лозоходцев. Но все они, будто сговорившись, не жили в больших городах, были весьма преклонного возраста и предпочитали не иметь дело с деньгами. К ним, конечно, в поисках контрафактного спирта, наведывались милиционеры, но дальше угроз и обещаний штрафов за найденную бутыль, ими же самими привезенную, дело не шло.
Пришлось признать факт недостаточной своей подготовки, раз ничего необычного ей выяснить не удавалось, и сесть за Библию. К своему удивлению она обнаружила, что не читала не только Ветхий Завет, но и Новый. Одолев все священное писание, Саша с интересом заметила за собой новое качество: на большинство людей она стала глядеть с тайной долей превосходства. Она прочла Библию, а они нет.
Через некоторое время, наблюдая и анализируя людское поведение, получая информацию от коллег, продолжая изучать, в первую очередь, настоящую историю, она обнаружила чье-то воздействие на естественный процесс жития. Медленно, но неумолимо ход истории начинал трактоваться не совсем верно, точнее совсем неверно. Истинные документы подменялись подделками, например, сомнительной достоверности Ипатьевская (Селивестровская) летопись становилась все более весомой. А настоящие раритетные бумаги и свитки незаметно уходили в небытие, едва только бывали обнаружены. Но потеря своей Истории это потеря Веры. А Вера это разменная монета Богов. Пока она незыблема, незыблема и жизнь.