* * *
Вот урод! Оля в последний раз топает туфлей по проезжей части и возвращается на остановку. Своло Кира делает ей знак, указывая на сестренку Бесонова, и она тут же поправляется: Негодяй, короче.
Странно он был как-то одет, задумчиво перебирая розовую прядь, замечает Рита. Как будто в домашние футболку со штанами.
Братик в них по больнице ходит, кивает Лена, в восхищении разглядывая Олю. С одного пинка весь автобус встряхнула! Вот ей бы такой сильной стать. Никакая Шпигова не посмела бы ее трогать.
В больнице? вскидывает голову Оля. Он лежит в больнице? Что-то серьезное?
Ага, братик в аварию попал. Но выбрался ненадолго, чтобы мне помочь.
Рита переглядывается с Олей.
Так значит, швы на его лице это не после игр? спрашивает Рита. Это из-за аварии?
Ага.
Оля вдруг ощущает странное удушье. Она касается кончиками пальцев своих губ нестерпимо горящих после наглого поцелуя. Но теперь она вовсе не сердится. Теперь ей стыдно. Она собиралась избить больного! На глазах его сестренки! Есть ли более позорный поступок?
Вы только сильно не бейте братика, просит вдруг Лена. После аварии он перестал управлять живой. Совсем больше ее не видит.
Есть избить инвалида.
Внутри Оли натягиваются неведомые струны, причиняя физическую боль. Сердце сжимается.
Я не буду его бить. Обещаю, успокоить девочку все, что она теперь может. Скажи, пожалуйста, в какой больнице Артем лежит?
Зачем тебе? прищуривает глаза Кира.
Хочу извиниться, Оля плотно поджимает губы. Жар никак не хочет их покидать.
* * *
Вечером ко мне в палату вламываются три перца. Все на понтах, на волосатых запястьях болтаются золотые цепи, уши проколоты, глаза либо полупьяные, либо полутрезвые выбирайте, что больше нравится.
Крысеныш, это ты мою сеструху обидел? скучающе бросает кадр в белом пиджаке.
Блондинка с надменным лицом? уточняю. Она с подругами избивала мою сестренку в подворотне. Так что за дело обидел.
Ты гон не гони! пищит второй, худой, как жердь, с бородкой. Знаешь, чья она дочь? Чей Боря сын? Попутал ты серьезно.
С трудом сдерживаюсь. Речевой этикет, конечно, на уровне каннибалов-тираназов разговор у тех сводится к односложным рыкам и гавканьям. А если обнаружат у сородича открытую рану, то и этого не будет молниеносно кинутся всей толпой и обглодают целиком до костей. Но раны у меня, к счастью, все зашиты.
У меня доказательства есть, тянусь за отнятой камерой в тумбочку ее убрал.
Третий гость жирдяй в обтягивающей водолазке шагает прямо ко мне. Хрустит жирными кулаками. М-м-м, странно казалось бы, его пальцы так заплыли прослойкой, что звукоизоляция вокруг костяшек стопроцентная, ан нет.
Борь, походу, паря не поймет никак, мычит жирдяй. Давай поучим?
Поучим-поучим, кивает «белый пиджак». Но не здесь, а то больница, место социально значимое. Сбегутся еще на шум доктора, зачем их отвлекать? Выйдем-ка для начала. Крысеныш, сам пойдешь?
Сам, пока что махнул я рукой на милое обращение к себе. В соседней палате тяжелобольные спят не хочу никого растревожить.
Выходим дружной компанией в коридор, спускаемся на первый этаж. Со стороны регистрационной стойки раздается знакомый голос. Хе, не чаял так скоро ее услышать.
Артем Бесонов в какой палате? скидывает челку с глаз Оля и вдруг замечает меня. Бесонов! А мы к тебе!
Вместе с ней пришли и подруги розоволосая и с коротким каре.
Снова драться? улыбаюсь. Извини, сегодня у меня очередь.
Киваю на гостей рядом. А те стоят, разглядывая девушек с открытыми ртами. Я и сам немного прифигеваю. Девушки сменили школьную форму на прогулочную одежду блузки, приталенные кофточки, джинсовые юбки и гольфы, на бережно распущенных волосах блестят розовые заколки. Еще с утра боевая и дерзкая Оля сейчас милая и смущенная.
Нет, я не драться, краснеет она.
Тогда снова целоваться? подмигиваю.
Ах ты! Боевой задор возвращается к ней мигом, а вот краснота сходить с лица не желает.
Артем, серьезным тоном говорит розоволосая. Ты сейчас сказал, что идешь с этими людьми драться?
Ага, цыпа, заявляет «пиджак»-Боря. Колотить мы его идем, но вы можете с нами. Вас как раз трое, потом повеселимся шестером. Покатаемся, малышки, на моей «Волге».
Что?! Малышки? тут же вскипает Оля, но спокойная розоволосая опережает ее:
Тогда мы с вами.
Я закатываю глаза, но молчу, иначе с места не сдвинемся.
Всей гурьбой вываливаемся на улицу, оставляем ворота больницы позади. Подходящий безлюдный проулок находится через двести метров. Жирдяй подталкивает меня к самому тупику видимо, чтоб не сбежал, хе.
Но самое удивительное три девушки подходят и заслоняют меня от поддатых мажоров.
Какого? бурчит Боря. Не, малышки, резвиться с вами потом будем, сначала отшлепаем этого
Вместо Бесонова мы будем драться, заявляет Оля, уперев руки в бока.
Мы будем защищать его, кивают ее подруги.
Глупые девушки, вздыхаю. Валите домой. Вы кого прикрывать вздумали? Я тебя на играх уделал, Менская.
Мы всё знаем, оборачивается Оля и смотрит мне прямо в глаза. Ты инвалид, Бесонов. Жива больше не поддается тебе. Оставь это нам
Гулкий удар сердца. Один стук кровяного насоса, недолгий миг, прежде чем я осознаю сказанное и рычу:
ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛА?
Внутри моего астрального тела сотрясаются ментальные многогранники. Разрушенный фрактал Третьего Генерала Яка дрожит всеми разобранными элементами. Порождается мощная психическая волна, удар проходит насквозь через проулок, по всем, кто в нем. Девушки и мажоры их шатает, в глазах паника. Жирдяй так вообще плачет:
Мама забери меня отсюда, размазывает он сопли и слезы по лицу.
КТО ИНВАЛИД?
Меня обуревает ярость, что дала мне сил сразить Высших демонов, будучи никем, будучи слабаком. С трудом хватаю бурлящие эмоции за вожжи.
Отойди в сторону, Менская. Повторять не буду.
Н-нет, вздрагивает упертая Оля, хотя ее блузка ходит ходуном живот под ней судорожно сжимается и разжимается.
Розоволосая кладет ей руку на плечо.
Послушайся его, Оль.
Но
Если бы он совсем не владел живой, нас бы так сейчас не трясло.
Хорошо, после секундного раздумья Оля дает себя отвести к боковой стене.
Умница.
Шагаю к мажорам, по пути разминая запястья.
Ну, кто хотел меня поколотить? оскаливаюсь плотоядно, по-волчьи. Налетай.
Боря выглядит бодрее всех, хоть и лицом позеленел после псих-шторма. Жердь тоже вроде в порядке. А вот жирдяй пока не боец все еще плачет и тихо скулит.
Бейте его! наконец кричит Боря и срывается с места.
Отбивая первый же прямой выпад, ощущаю под предплечьем гранитную твердость. Уворачиваюсь от медленного джеба и пробую на прочность физиономию «пиджака». Костяшки будто в кирпич влетают. Отскакиваю назад. Чувствую, как саднит в руке. Ущерба же для Бори никакого вообще никакого. Значит, вот ты какой, ментальный доспех. Впечатляет.
Ухмыляясь, Боря снова налетает на меня. Больше не использую прямых блоков чревато травмами. Невелика потеря в чистой рукопашке мажор мне не соперник. Главное, повалить его прежде, чем подсобят остальные.
От Бори прилетает удар ногой. Ловлю подарок и одним резким движением гну в коленном суставе.
А-а-а-а! Отпусти!
Хруст.
Выворачиваю сильнее, доламывая сустав. На Борю жалко смотреть корчится на асфальте и машет руками.
ОТПУСТИ! ОТПУСТИ МОЮ НОГУ!
Можно, конечно, поелозить им по земле, побить головой об стены и бордюр, заодно изучить прочность доспеха. Но мажор уже готов. Какая жалость
Резко отскакиваю в сторону, пригибаюсь. И смотрю на напряженного «жердя». Показалось? Нет, воздух рядом всколыхнулся точно. Значит, дальнобойная атака навроде «брошенного кулака». Сгусток живы, бьющий на расстоянии. Прелесть.
Снова чувствую что-то неладное. Колыхание воздуха. Перекатом ухожу к противоположной стене и, еще не выйдя из кувырка, пинаю «жердя» в живот. Тому будто пофиг ментальный доспех уже надет. Но это все равно для отвлечения. Чтобы успеть вскочить. Хватаю за шиворот и врезаю башкой в стену. Еще и еще. С треском осыпается кирпичная крошка. Макаю «жердя» макушкой в асфальт, катаю его легкое тело по проулку, снова и снова долбя челюстью о бордюр. Задумчиво слежу, как мой подопытный воспринимает каждое новое знакомство с твердой поверхностью. Интересно же, насколько его хватит? Ой, уже все.