Он прожил уже около 40 летсосвоим
всепоглощающим гневом. Следы ярости были на его лице, идажеотдыхаяон
выглядел как человек, напряженно борющийсясчем-то.Иэтонапряжение
придавало особую выразительность чертам его лица, сглаживая их тяжесть.
Другое любопытное обстоятельство - онсовершеннобыллишенволос.
Плешивость - довольно обычноеявление,ночеловек,настольколишенный
волос, вообще не выглядел лысым. Его голый череп казалсяклассическимпо
своему совершенству, и волосы выгляделибыанахронизмомнасовершенной
изогнутости его головы. Большой вред был нанесен ребенку 40 лет назад,но
из-за плаща счастья причинили его торопливо и небрежно, так что прекрасной
формы уши, плотно прижатые к благородному черепу, отличные линии челюсти и
шеи, оставались линиями Харкеров, несмотря на все изменения.
Толстаяшея,исчезавшаявкричащемаломкостюме,былане
харкеровской. Ни один Харкер не оделся бы с ног до головы валыйбархат,
даже на карнавал, не надел бы позолоченный пояс с позолоченными ножнами. И
все же, если бы Харкер надел когда-либо этот костюм, он выглядел бы именно
так.
С толстым телом, с бочкообразной грудью, несколько раскачивающийся во
время ходьбы, - тем не менее была в Сэме Риде кровьХаркеров,всевремя
прорывавшаяся наружу. Никто не мог сказать, как и почему, но Сэм Рид носил
одеждуидвигалсясуверенностьюиэлегантностью,несмотряна
приземистость, которая так презиралась в низших классах.
Бархатный рукав сполз с его протянутойруки.Онстоялнеподвижно,
согнув руку, глядя на женщину сузившимисястальнымиглазаминарумяном
лице.
Спустя мгновение,повинуясьимпульсу,которыйонанесмоглабы
назвать, женщина улыбнулась снисходительной улыбкой. Движениемплечаона
отбросила рукав и вытянула стройную рукустолстымизолотымикольцами,
насаженными у основания на каждый палец. Очень нежно онаположилаладонь
на руку Сэма Рида и сделала шаг к нему.Наеготолстойруке,поросшей
рыжимиволосами,гдепереплеталисьтугиемускулы,еерукаказалась
восковойинереальной.Онапочувствовала,какприееприкосновении
напряглись его мышцы, и улыбка ее стала еще снисходительнее.
Сэм сказал:
- Когда я в последний раз видел вас на карнавале, ваши волосы не были
черными.
Она искоса взглянула на него, непотрудившисьзаговорить.Сэм,не
улыбаясь, смотрел на нее, рассматривая черту за чертой, как будто этобыл
портрет, а не живая женщина, оказавшаяся здесь лишь по капризу случая.
-Онибылижелтыми,-наконецрешительносказалон.Теперь
воспоминание прояснилось, вырванное из прошлого вмельчайшихдеталях,и
поэтому он понял, как сильно был поражен в детстве. - Это было... тридцать
лет назад. В тот день вы были тоже в голубом. Я хорошо это помню.
Женщина без всякого интересасказала,повернувголовутак,будто
разговаривала с кем-то другим:
- Вероятно, это была дочь моей дочери.