«Что ты здесь делаешь, маленький Раб? Разве ты не знаешь, что сны опасны? Они похожи на липкую паутину, которая ловит свою добычу. Чем глубже ты погружаешься, тем больше в них запутываешься. Просыпайся, пока не поздно, Элис. Просыпайся»
Мои глаза расширились. В ушах звучало эхо.
«Проснись, Элис»
Жесткая больничная койка тихо зашуршала, когда я повернула голову. Моя шея затекла. Я свернулась клубочком, как будто пыталась защитить себя во сне. Судя по мрачным теням, проникавшим в комнату через узкое окно, был вечер. Мой живот урчал.
Присев, я увидела рядом поднос с едой. Правда, она уже остыла. На тарелке лежал кусок шоколадного торта. Я уставилась на коричневую груду теста. На глаза навернулись слезы. Черт возьми, почему я не могу посмотреть на торт, не думая при этом об Изольде и Джексоне? В конце концов, это была моя идея убежать, и я знала, что это будет нелегко, и тем не менее одиночество так угнетало, словно часть меня отсутствовала. Это было больно! Я была больна.
Мне захотелось, чтобы Джексон был со мной и я могла чувствовать его непоколебимую уверенность, высокомерие и силу.
Что бы он сделал?
Что бы он на все это сказал?
Вероятно, нечто надменное, что меня бы разозлило, и я захотела бы задушить его. Боже, как мне не хватало возможности кричать на него!
Разгневанная жалостью к себе, я вытерла слезы и схватила кусок торта. Хотя он был ужасно сухим, я съела его, запив стаканом воды. Чувствовалось каждое движение до мельчайших деталей. Я снова ущипнула себя, но это не вызвало ничего, кроме обычной боли, и я осталась на месте.
Дверь в коридор была чуть приоткрыта. Мне было ясно, что нужно исчезнуть отсюда сегодня вечером. Но из-за того, что мама преследовала меня, все стало намного сложнее, чем раньше. Вдобавок мысль о Проклятии никуда не испарилась. Казалось, будто оно наблюдает из темноты, играет со мной, как кошка с мышкой. Пришло время узнать, что происходит на самом деле, и для этого мне необходимо выбраться отсюда.
Я скептически огляделась. Поставленная мне капельница мешала свободному передвижению. В блокбастерах главные герои всегда вырывали иглу, а потом героически спотыкались. Поскольку я уже безуспешно опробовала этот подход, предпочтительным оказалось осторожно снять пластырь и иглу.
Моей одежды нигде не было видно. Вероятно, от нее избавились, ведь она была вся в крови. Ладно, тогда мне просто нужно попытаться украсть что-нибудь из соседней комнаты, поскольку в больничной пижаме я далеко не уйду.
Но когда я встала, у меня снова закружилась голова.
Ты справишься, Элис, пыталась я убедить саму себя.
Ага, я разговариваю сама с собой. Думаю, нужно перестать, если я хочу убедить мир в своем здравом рассудке.
Я выскользнула наружу, почувствовала запах дезинфицирующего средства и услышала писк машин. С потолка мерцали яркие огни. Двери в некоторых комнатах были открыты, и я видела, как суетятся медсестры. Где-то зазвонил телефон. Все казалось нормальным. Хорошо, а где выход?
Подумав немного, я повернула налево. Дверь рядом со мной открылась, и я натянуто улыбнулась проходящей мимо медсестре в надежде, что та не отправит меня обратно в палату.
К счастью, этого не произошло. Она только взглянула на меня, прежде чем двинуться дальше. Дверь оставалась приоткрытой, и когда я прислонилась к ней, то смогла заглянуть внутрь. Эта палата была почти идентична моей. Казалось, к лежащему там пациенту пришел посетитель. Перед кроватью сидел мальчик с черными как смоль волосами и в красной университетской куртке, на обратной стороне которой кроме логотипа Фокскрофт-Хай был напечатан еще и третий номер. Рядом сидели две девочки примерно моего возраста.
Я только собиралась снова двинуться с места, как вдруг одна из девушек всхлипнула.
О, Джек, что нам делать, если он не проснется?
Звук ее голоса пронзил меня насквозь. Присмотревшись к темноволосой девушке, я обнаружила пару знакомых темных глаз. Каждый волосок на затылке встал дыбом, а пальцы ног онемели.
Как такое могло быть?
Что здесь делает Изольда?
Она обняла белокурую девушку, которая жалобно хныкала.
Если ты сейчас скажешь, что все будет хорошо, я просто сверну тебе шею, Иззи. Ничего хорошего не будет. Вы только посмотрите на него.
Когда она подняла глаза, я так сильно вздрогнула, что чуть было не сползла по стене.
Регина? вдруг вырвалось у меня.
Головы девушек повернулись.
Парень, одетый в куртку моей старой школы, поднял голову. Луч света упал на его золотисто-коричневую кожу, и пара темных глаз уставилась на меня с изумлением.
Джексон? спросила я.
Наши взгляды встретились. Мой желудок сжался, кожу покалывало, а на языке появился вкус шоколада. Это был он но в то же время и не он вовсе. Его волосы были короче, только несколько локонов завивались вокруг ушей. На левую бровь был наклеен белый пластырь, а часть лица от века до подбородка казалась синей и чуть красноватой. Его правая рука была в гипсе.
Мы смотрели друг на друга, и его зрачки расширились. Всего лишь на мгновение, прежде чем он нахмурился.
Кто начал он.
Какого черта ты здесь делаешь? выпалила я и вошла в комнату. Все присутствующие замерли, будто я просто сошла с ума.
Как ты ушел с игрового поля? И почему на тебе куртка фокскрофтской футбольной команды?
Джексон посмотрел сначала на меня, затем на Изольду и Регину. Ладно, то, что Регина была рядом с ним и они не царапали друг другу глаза, раздражало меня даже больше, чем куртка.
Гм мы знакомы? спросил Джексон с легким французским акцентом.
Что? Я уставилась на него. Иззи! Регина! Почему что здесь происходит? Как вы вышли из игры?
Девушки обменялись тревожными взглядами.
Кто это, черт возьми? И почему она знает наши имена? почти с отвращением спросила Регина. По крайней мере, так она на меня посмотрела.
Нет, прохрипела я, чувствуя, как земля уходит у меня из-под ног. Может, мне все-таки все это снится?
Проснись, Элис!
Но, к сожалению, я не спала. Подойдя к Джексону, я сильно ущипнула его за руку.
Руки прочь! Он резко дернулся, заставив девочек тревожно пискнуть.
Эй, ты что, сбежала из психушки? Может кто-нибудь помочь нам? проворчала Регина, когда я уставилась на руку, которой ущипнула Джексона.
Ни один сон не казался таким реальным, ведь я почувствовала твердую кожу и сильные мускулы. Я посмотрела на него.
Пожалуйста, не говорите мне, что вы тоже меня забыли. Вы знаете, кто я. Я Элис!
Все трое недоуменно переглянулись.
Вы знаете, кто я, настаивала я, хватая Джексона за руку.
Его глаза смотрели на меня в замешательстве. Ситуация ему явно не нравилась.
Слушай, блонди, осторожно пробормотал он, отталкивая мою руку.
Блонди?
Ты, должно быть, спутала нас. Мы тебя не знаем, и, честно говоря, ты нам сейчас мешаешь. Мы здесь только для того, чтобы навестить друга.
Друга? переспросила я, и мой взгляд упал на кровать.
В постели, подключенный к десяткам трубок и дыхательной маске, лежал не кто иной, как Винсент Честерфилд. Его волосы казались такими светлыми, что едва выделялись на белой подушке, а опухшее лицо было все в синяках, прямо как у Джексона. Писк монитора заполнял комнату, его грудь с трудом поднималась и опускалась.
Я вздрогнула.
Что здесь делает Винсент? хрипло спросила я.
Откуда ты знаешь моего лучшего друга? резко спросил Джексон.
Лучшего друга? Мы уставились друг на друга.
Она знает его по школе, мягко вставила Иззи. Она посмотрела на меня с жалостью и слегка коснулась напряженных плеч Джексона.
Я никогда ее раньше не видела и не думаю, что она учится в Фокскрофте, сказала Регина.
Мне стало не по себе. Вдруг открылась дверь и вошла Бетани.
О боже, бедная девочка, что ты тут делаешь? Мы тебя уже обыскались. Ты не можешь просто так уйти. Ты же только что проснулась, строго сказала медсестра и повела меня в мою палату. Хотя она была выше и намного сильнее меня, я смогла схватить Джексона за руку, когда проходила мимо.