Я не смогу возразила я. Боюсь его Он мне противен.
Аня тут же рассмеялась:
Да ладно, Настюш, ты просто не пробовала. Первый раз всем страшно и противно до тошноты, а потом дело привычное. Как говорится, стерпится слюбится. Ты на благое дело идёшь.
Это на какое дело ты ее подстрекаешь? развернулась к нам Юля.
Ой, все, рыжуля, безответно чмокнула ее в щеку Аня. Мне пора. Интересно с вами, но меня сейчас поимеют. Пока, пока!
Я помахала подруге, а Юлька сказала:
Вот не понимаю, почему мы терпим ее? В ней нет ничего святого.
Аня искренняя и такая, какая есть, ответила я.
Да стерва ещё та! Никогда ее не прощу за Алика!
Юль, но Аня права, заступилась за подругу я.
Алкоголичка озабоченная!
Юль, но Алик не повелся же
Уж лучше бы повелся!
Нет, это бесконечный разговор. Иногда я думала, что нас всех объединяет только Алик. Он уволился, а у меня было чувство, что он постоянно присутствует около нас. Если бы люди и правда, икали, когда их вспоминают, то наш друг превратился бы в заику.
Ты сама не знаешь, чего ты хочешь.
Зато я знаю, зайка моя, чего очень и очень хочу! внезапно передо мной появился Богдан.
А где Регина? вместо «здравствуйте» спросила я.
Она уехала к кардиологу. Нам очень повезло, моя радость, нагло лыбился он.
Настя, твоя клиентка уже на месте! выручила меня подруга.
Моментально я получила по пятой точке, когда проходила мимо жениха хозяйки.
Но долго радоваться мне не пришлось. После моей вип-клиентки на маникюр сел Богдан. Мне пришлось и с его руками заниматься. Пока я обрабатывала ему ногти, он засыпал меня комплиментами, обещая сладкую жизнь, если я приму его ухаживания. А когда понял, что ему ничего не светит, то принялся угрожать:
Я хочу получить от тебя массаж.
Я не умею делать массаж. Эти услуги делал Алик.
А мы скажем Регине, что это Алик, а придёшь ты.
У меня нет времени.
Найдешь, или я скажу Регине, что ты меня домогаешься, тогда работы тебе не видать.
Я была ошарашена.
После смены я буду ждать ответ, зая моя. Ведь ты порадуешь горячего парня?
Я молчала, думая, как избежать этого разговора. Вдруг снова пришло сообщение от неизвестного номера: «Ну, что ты молчишь? Это же я!».
«Кто это?» все же спросила я, думая, а не Родион ли это?
«Твой любимый мишка», последовал ответ.
Мне сделалось плохо. Кто-то жестоко разыгрывал меня. Все подозрения пали на моего блудного мужа, и я внесла этот номер в черный список. Если это мой муж, то я его видеть не хочу! Единственное, что я могу ему сейчас дать, так это развод и то, чтобы никогда его больше не видеть.
За эти годы во мне накопилось столько горечи и опустошающей ненависти к нему. Теперь я не могла понять, за что его любила? Какая это была глупость! Как я вообще за него замуж пошла?
Ах да, мой папа. Ведь ради его радости я пошла под венец.
И, наверное, я сейчас сделала бы то же самое. Папа это единственный человек, которого я любила больше всех.
Я приняла ещё одну клиентку и специально задерживалась, чтобы Богдану надоело меня ждать, и он свалил куда-нибудь подальше. Но, как назло, «горячий парень» сидел в соседней комнате и громко болтал со своими родственниками по видеосвязи.
Когда Юля заглянула ко мне, то украдкой позвала:
Давай, я сама клиентке топ наложу и массаж рук сделаю. А ты беги через черный ход.
Что я и сделала. Завтра у меня выходной, а там Богдана не будет. А через три дня у него появится новый заскок.
Я сбежала, но идти домой не хотелось. Был первый порыв бежать к маме. Но я себя остановила, вспомнив тетю Велю с Олегом. Поэтому просто бродила по улицам, решая, что мне делать.
Неожиданно моя свекровь помогла принять решение.
Ну и где ты?! начала она орать по телефону. Где мои двадцать семь тысяч?!
Уже двадцать семь.
Их нет. Фирму продают. Она давно не приносит прибыли.
Хватит мне врать! Неси немедленно деньги! Я что, сама должна в кредиты влезать?!
А я не знаю
Зато я знаю! Мне нужны деньги! Я не собираюсь при живой дочери помирать от голода! Я жду!
Мне это надоело, и я выключила телефон, чтобы никто больше меня не беспокоил. А в голове прозвучал спокойный голос Ани: «Тут ничего такого нет. Стерпится слюбится».
Внезапно ноги сами понесли меня к офису папы. И я не заметила, как прошла мимо памятника. Ведь я просто шла в офис. И вдруг меня кто-то резко схватил за плечи.
Настя!
Этот голос я никогда ни с кем не перепутаю! От страха я завизжала, но мне быстро заткнули рот.
Тише, тише ты.
Смуглая брюнетка во всем черном, а на голове надет капюшон. Никогда в жизни я не узнала бы ее, поэтому, дрожа, спросила:
Оля?
Глава 3
Боже мой! Оля! Я не могу в это поверить!
Шла я за ней, а сама сомневалась в происходящем. Глядя на ее быструю и уверенную походку, мне казалось, что схожу с ума. Но это она, не может быть никаких сомнений. Только одно кое-что указывало, что с ней происходили какие-то странности. Оля сутулилась и прятала лицо под капюшоном и иногда оглядывалась. А я за ней едва поспевала. Наконец сестра завела меня в трущобы на окраине города. Мы вошли в весьма приличную квартиру. Когда Оля закрыла за мной дверь, то крепко обняла меня и сказала глубоким грудным голосом:
Настя, как же я рада Ты совсем не изменилась.
Оля! Ты жива! Ты жива, а мы ничего не знали! моя радость от ее появления сменилась горечью.
А Ольга тем временем сняла с себя капюшон и, поморщившись, ответила:
Ну, давай теперь убей меня в натуре.
Почему ты раньше не сообщила? тут до меня дошло, что мы ее похоронили! Боже мой, Оля! Тебя же нет!
Я здесь, схватила она меня за предплечье. И успокойся наконец! Так надо было
Что «надо было»? Тебя похоронить?
Да. Чтобы я умерла.
Зачем?
Чтобы выжить! Ну, что ты тупишь? Думаешь, мне этого хотелось?
Глаза сестры странно забегали, и я увидела, что она закусывает губу. А это означает, что она тщательно подбирала для меня слова. Тогда я спросила:
У тебя проблемы?
В Америке есть бандиты, которые перепутали меня с одной аферисткой. И мне оставалось только одно умереть, чтобы выжить.
Но мама же
Оля зажмурилась, прервав меня поднятой рукой.
Мне не до вашего горя было! Что для вас лучше в реале похоронить меня или на время, пока все не устаканится?
Но мы же по-настоящему пережили горе, возразила я.
Но я жива! И сейчас мне нужна твоя помощь!
Я посмотрела в лицо сестры и с грустью поняла, что если бы не проблемы, то Ольга никогда не объявилась бы, чтобы сообщить нам с мамой, что она жива.
Идем, Оля пригласила меня в огромную кухню и, зашторив окна, достала бокалы. Нам нужно расслабиться и пообщаться, сказала она, вздохнув.
Видимо, поняла, что сейчас я не готова к контакту. Ведь я ничего о ней не знала, а она обо мне. Оля даже не спросила, как мама. А у нас полно проблем, а сестра, как всегда, решает только свои
Оля достала большую бутылку, на этикетке которой были нарисованы пальмы, разлила содержимое по бокалам и, подняв свой, сказала:
Будем!
Мне пить не хотелось. Я с разочарованием смотрела на сестру и молчала. Она же осушила второй бокал, а потом сказала:
Они подозревают, что я жива.
Кто? Бандиты?
Да. Надо им дать понять, что это ты, а не я, понимаешь?
Нет, как я могу дать понять?
Я все продумала. Мы на время поменяемся местами. Я буду тобой. Ты знаешь, я хорошо тебя играю. А ты мной.
Я не умею тебя играть, напомнила я сестре.
А мне и надо, чтобы ты сыграла меня плохо. Послушай, тот человек ищет меня и придет ко мне домой. Но он увидит Настю. А ты на время попадешь на мое место. Я уже все устроила. Придумала легенду, по которой я попала в аварию и потеряла память. Ты ничего не помнишь, поэтому никого не узнаешь, понимаешь? Потом до них дойдет, что ты не при чем и отпустят тебя. Ты же белая овечка, и тебе поверят.
Тут я уже выпила и ничего окончательно запуталась после рассказа сестры.
Постой, а почему они тебе не верят?
Долго объяснять. Но я тут не при чем. Настя, мне нужно всего лишь уехать под твоим паспортом и все. Потом ты приедешь в Италию, и мы снова обменяемся личностями.