А кто ты в Аоре, вольный или подражатель?
Стойкий едва заметно усмехнулся, а может, это Капитану только показалось.
– Спроси у своих спутников. Они знают.
Малыш вопросительно посмотрел на ксора, и тот кратко и, как всегда, не очень понятно ответил:
– Сверхлюди, первая ступень.
Так вот они какие – сверхлюди! Капитан с интересом разглядывал вчерашнего школьника. Ничего особенного ни во внешности, ни в поведении. Даже одежда не изменилась. Значит, информация накапливалась за счет других качеств и, вероятно, никому не угрожающих. Да и в голосе ксора не было страха. И никто не обращал внимания на их столик, никто не пытался незаметно ускользнуть, как получасом ранее, когда в лепо резвились маги.
Капитан снова внимательно посмотрел на Стойкого, пытаясь разгадать его сущность. Тот сидел нагнув голову и полуприкрыв глаза, словно слушал неслышное ни Капитану, ни его собеседникам. Потом встал, чем‑то озабоченный.
– Пошли, – мысленно приказал он. – В третьем порядке волнение. Не будем терять времени. – Он посмотрел на ксора: – Ты тоже пойдешь с нами, будешь нужен. – И добавил торопливо: – Один, один, без корпорантов. Нас и так слишком много.
Капитан снова отметил, что никто не обратил внимания на их уход: пришли люди, посидели, ушли. Что тут удивительного?
– Не отставайте. – Стойкий подхватил Капитана под руку, а его товарищ протянул руку Малышу:
– С нами. Скорее.
Они шагнули в уже привычную пустоту, на мгновение кольнувшую сердце, и снова вышли в городе, в каком‑то «третьем порядке», который ничем не отличался от тех «порядков», какие они видели на открытых плоскостях Аоры. Та же ровная, чуть поблескивающая крыша‑улица, та же замысловатая игра красок на стенах домов‑туннелей, те же голубые площади внизу. И только не было тишины, привычной уже в Аоре, насыщенной шуршанием платьев женщин, всегда более изобретательных в одежде, мягкой поступью никуда не спешащих прохожих, еле слышным дыханием соседа рядом – тишины, чуть звенящей, как в летний полдень над полем клевера.
На этот раз на площади внизу гудела толпа – человек сорок – пятьдесят, да еще зрители на крышах, – гудела угрожающе и сердито мощным пчелиным ульем. А присмотревшись, можно было увидеть, что толпа не однородна, а разделена на две группы, медленно сближающиеся – стенка на стенку. И мелькали в сжатых кулаках матовые рукоятки «хлыстов», гаечные ключи «парализаторов» и дубинки‑разрядники, черные и пружинящие, как и та, что висела на поясе у Капитана. Все походили друг на друга, как близнецы, отличаясь только одеждой. Женщины были чуть стройнее и тоньше и не столь атлетичные, как мужчины. Но и они не выделялись в толпе – так же вооруженные, одинаково яростные. Только гортанные выкрики выдавали эту ярость, и было непонятно, кто кричал, женщины или мужчины.
– Успели, – беззвучно сказал Стойкий и, выхватив неизвестно откуда черный «огурец» с воронкой на конце, послал вслед торопливый приказ: – Не упускать нас из виду.
– А это что? – полюбопытствовал Малыш, заинтересованный «огурцом».
– Дист. У вас есть оружие?
– Есть. Только другое.
– Сойдет. Шагайте.
– Как? Вниз?
Стойкий исчез и тотчас же возник внизу, пройдя свой короткий нуль‑переход за какую‑то долю секунды. За ним последовали и его спутники, в том числе и земляне, уже привыкшие к этому сказочному передвижению. Их было пятеро против пятидесяти, а те даже не заметили их появления.
– Что они не поделили? – спросил Капитан.
– Не знаю, – ответил Стойкий. – Возможно, площади.
– Разве одна здесь такая площадь?
– Конечно, нет.