Догоните – добьете. Я жду здесь.
Оставшись один, он подошел поочередно к лежавшим без сознания юношам и перевернул каждого лицом к солнцу. Все они казались странно похожими друг на друга, как для земного европейского глаза кажутся лица монгольского типа. Но в этих не было ничего азиатского – голубые глаза, прямой нос и овал лица напоминали землянину скорее скандинавский или англо‑саксонский тип. Лишь приглядевшись, можно было заметить различия, не очень определенно и резко выраженные и только подтверждавшие первоначальную мысль о сходстве. И Капитан и Библ почти одновременно нашли объяснение: перед ними был отборный, физически полноценный и генетически наиболее совершенный вид гедонийского гуманоида.
– Может, я ошибаюсь, – не очень уверенно произнес Капитан, – но мне показалось, что они говорили по‑русски. Чушь зеленая.
– Они вообще не говорили, – сказал Библ.
Капитан усмехнулся:
– Значит, прямое мысленное общение. Попался, старый дурак, на удочку знакомых слов.
– Мы просто переводили их мысли в привычные нам слова, – пояснил Библ.
– Сначала мне казалось, что я слышу, а потом обратил внимание, что губы у них не движутся. Возможно, у них вообще нет речи, как системы связи.
– А крик?
– И зверь кричит.
– Но зверь не мыслит.
– С глубиной этой мысли мы уже познакомились.
– Проверим лично. Есть шанс, – сказал Капитан и, раздвинув кусты, вышел на поле боя.
С молниеносной реакцией «голубой» обернулся и рассек «хлыстом» воздух. Но пробковые шлемы и шорты незнакомцев повергли его в такое изумление, что он совсем по‑детски разинул рот.
– Кто… вы? – «услышал» Капитан и ответил уклончиво:
– Мы издалека.
– Почему ты водишь с собой ребенка? – крикнул на Библа гедониец.
– Он не ребенок.
– Разве у вас в школе ходят небритыми?
– Ходят. – Капитан продолжал игру.
– Так ведь он же единицы теряет.
– Что?!
– Ты что – идиот? Биты. Не понимаешь?
– По‑моему, он сказал «биты», – сквозь зубы проговорил Капитан, не глядя на Библа.
– Биты, точно, – подтвердил тот. – Он имел в виду именно биты: у нас для этого нет других терминов. Условные единицы информации. Сначала он и сказал: единицы.
– А сколько ему лет? И при чем здесь информация?
Библ только плечами пожал.
– Почему вы оба жужжите? – спросил гедониец.
– Мы не жужжим, мы разговариваем.
– Что?
– У них нет такого слова, – шепнул Библ. – Подберите другое.
– Мы общаемся. Ты разве не слышишь?
– Когда общаются, думают. И не слышат, а понимают. А я слышу: бу‑бе‑бо, та‑ти‑ту… – передразнил гедониец. – Жужжание.
– А сколько тебе лет?
– Полтора года.
Теперь изумились Библ и Капитан.
– Врет? Или у них другая система отсчета?
– Если мы услышали «год», значит, он имел в виду год. Может быть у них год другой?
– Судя по роже, ему лет двадцать, не меньше.
– Опять жужжите.
– Давно в школе? – спросил Капитан, дипломатично обходя коварный вопрос о жужжании.
– С детской площадки. Скоро полкруга. А ты сколько?
– Столько же.
– А что у вас на голове?
– Форма, – придумал Капитан.