Обычно мои клиенты-пограничники это женщины. Это же подтверждает и DSM-5, согласно которому женщины составляют 75% всех случаев пограничного расстройства.
Однако это, на самом деле, может оказаться и иллюзией специалисты тоже иногда им подвержены. Согласно статье Рэнди и Лори Сэнсон «Гендерные паттерны в пограничном расстройстве личности», четверть века назад в исследованиях выявлялось больше женщин-пограничников примерно втрое больше, чем мужчин; а современные исследования показывают, что пограничным расстройством страдают примерно равное количество женщин и мужчин. Такую динамику можно объяснить тем, что в прошлом психиатры находились в плену гендерных стереотипов, и поэтому не диагностировали это расстройство у мужчин: считалось, что мужчинам как бы не свойственны такие проблемы, как зависимость от отношений. Сейчас стереотипы уже не так сильны, и поэтому гендерные пропорции среди диагностированных выравниваются [Sansone R.A., Sansone L.A., 2011].
Рассказ второй. «Он угрожает суицидом»
Ксения пишет о том, как развивались их отношения с Виталием:
«После того, как Виталий признался в любви, я сделала вид, что ничего не произошло, и продолжала работать. Он звал в гости, я отказывалась. Однажды поздним вечером у меня был выключен телефон, а когда включила, пришло смс, что он несколько раз звонил, а следом: «Виталий умер. Дочь Валя». И ведь вроде бы до меня должно было дойти, что это неправда Но я начала винить себя, решила, что он убил себя из-за меня на эмоциях! И ночью срочно вызвала такси и к нему. Адреса толком не знала, просто он когда-то показывал, где живёт, и я, по памяти объясняя дорогу таксисту, доехала. Жив и здоров оказался, конечно. Открыл мне дверь немного «под шафе». Мол, не ожидал, что так отреагирую. Уже потом, позже признался, что у него тогда была сестра, и он ей «открыл душу». Она ему сказала: «Девчонка просто тебя уважает, и оставь её в покое, не нужен ты ей нисколько», а он ответил: «Это мы щас проверим!». Ну и проверил
А я очень мнительная и воспринимаю всё близко к сердцу, поэтому, наверное, тогда очень испугалась и не подумала дура. Переночевала у него и поутру сбежала. Когда уехала, пришло смс: «Прости дурака»».
Пограничнику нужны доказательства того, что его любят, что он нужен. И тут-то и начинаются манипуляции на чувствах жалости и вины. Суицидные угрозы это их любимое занятие. Этим они хотят привлечь внимание, удержать партнера около себя, чтобы он их не бросил. Но в данном случае имитация суицида была инструментом для того, чтобы вообще начать отношения, чтобы проверить, любит или не любит. Это сразу должно насторожить!
Если вы заглатываете этот крючок, то такая манипуляция будет использоваться снова и снова, потому что это работает. А когда вы перестанете реагировать, он вполне может и вправду совершить суицид от боли отвержения.
Почему сразу можно было догадаться, что перед нами именно пограничник, а не нарцисс? Пограничники способны признавать свою вину и искренне раскаиваться.
«Каждый вечер после рабочего дня он звал к себе в гости. Когда работала не с ним в смену, звонил без конца, а я не могла ему твёрдо сказать, чтобы не мешал. А однажды он по телефону сказал: Я тут просто лежу и смотрю в потолок, всюду выключен свет никого нет и никому я не нужен. Просто душевно умер. Осталось умереть физически точно придавило плитой, и я не могу встать. Я вызову тебе такси, оплачу сам только приезжай, очень прошу, обещаю, даже пальцем не трону. Мне стало его жаль, и я приехала».
Вот она, ключевая фраза пограничника: «Я никому не нужен». Это лейтмотив всей его жизни. У него страх оказаться никому не нужным, и огромная потребность быть хоть кому-то нужным. И ради удовлетворения этой потребности он и угрожает суицидом. Ему сорок пять, и он делает это с двадцатидвухлетней девочкой, у которой нет опыта, нет понимания, что происходит. У девочки еще вся жизнь впереди, а он готов испортить ей жизнь, лишь бы заполнить свою пустоту. Тут нет никакой настоящей эмпатии и сочувствия к человеку. Вернее, сочувствие, может, и есть но своя боль сильнее.
Причем, при пограничном расстройстве суицидное поведение может быть как манипуляцией, так и действительным намерением. В последнем случае пограничники прибегают к самоубийству от невыносимого горя, от того, что любимый не рядом.
«До меня у него была несчастная любовь, и он пытался покончить с собой. У него характерная полоска вокруг шеи шрам от попытки самого себя убить. Может ли эта попытка повториться ещё раз?»
Попытка повториться может. И понятен страх Ксении за его жизнь. Это нормальное инстинктивное желание спасти его. Но это будет большой ошибкой поддаться на чувство жалости, влезть в роль спасателя и петлю вины.
Ксения уже совершила эту ошибку раньше, в самом начале, и застряла в этих отношениях на долгих два года. Она говорит: «Уже всю кровь испортил своими повешусь да зарежусь». Она боится, что он закончит дело суицидом, и не уходит от него. Не хочет на себя брать грех. А то, что он ей всю жизнь сломал не грех? Надо помнить, что угрозы суицидом это эмоциональное насилие. После таких пугалок надо рвать отношения сразу и решительно.
Ксения спрашивает: «Как с ними общаться? Нужно ли жалеть?». От таких людей надо бежать сразу, на начальных этапах, как только услышали первый намек на суицид. Если вы при каждой угрозе суицида будете прибегать к человеку и спасать его, то он будет в дальнейшем использовать это постоянно. Что Виталий и делал много лет с другими женщинами.
Жалко ли мне Виталия? Конечно, жалко. Но больше я жалею Ксению.
Как можно ему помочь? Отправьте его к психологу, дайте номер телефона доверия, контакты психиатра. В крайнем случае сходите с ним вместе к врачу. Передайте ответственность за его спасение специалистам. Все, вы свое дело сделали.
Не берите на себя функцию спасателя, не становитесь терапевтом. Вы не специалист, вы своим «спасением» только подкрепляете это поведение. Если он отказывается идти к психиатру, это его выбор. Вы сделали все, что могли, и не можете отвечать за выбор взрослого человека. Это неподъемная ноша для вас!
Рассказ третий. Удушение любовью и эмпатия пограничника
«После того, как он угрожал суицидом в первый раз, я попалась на эту удочку, и до сих пор живу с ним. Сначала мне было с ним очень комфортно и хорошо А потом Он твердит бесконечно о любви, каждый день готов говорить об этом, и не только показывать поступками».
Пограничник буквально бомбит партнера своей любовью, иногда просто душит ею. Причем он делает это совершенно искренне, а не так, как у психопата с целью выведать информацию или выжать выгоду, и не так как у нарцисса с целью получить восхищение и поднять свою ценность. Пограничник обычно вкладывает в отношения больше, чем партнер. Проблема в том, что он не может соблюдать баланс, и потом начинает требовать такой же преданности от партнера.
«Ни в коем случае не жалуюсь, но порой не совсем понятно его поведение. «Я хочу, чтобы ты ни в чём не нуждалась, и хочу по возможности тебе помогать». Постоянно пытается помочь финансово. Правда, меня эта самая помощь напрягает, и я прошу его этого не делать, на что он обижается и говорит, что мы живём вместе и он меня очень любит, и что я его обижаю, когда не беру.
Он не упрекает потом за оказанную мне помощь. Но когда я прошу просто о помощи в быту отклика практически не нахожу. Например, еду домой с города, прошу по телефону: «Достань к моему приходу картошку из подвала, пожалуйста». «Нет, я боюсь, там тогда мыши лазали, больше не хочу».
Или же: «Можешь почистить картошку, пока я в городе?» «Не, я не умею и устал, почисть сама. Готовят обычно девочки, ну а ты же девочка! Ты должна всё делать».