В голове яркой вспышкой хлестнуло желание оторвать эти самые лапы. Но на деле я стиснула зубы покрепче, позволив себя оголить. Не время и не место сейчас проявлять себя, по крайней мере, не в том состоянии, в котором я находилась. Правда, когда меня подтолкнули снова с намёком, чтоб ещё и вокруг себя покружилась, продемонстрировав «все свои достоинства» с разных ракурсов, тихое рычание сдержать я всё-таки не сумела. И нет, не в пробудившейся волчице дело. Она как раз до сих пор пребывала где-то в закромах моей души в режиме непонятной спячки, никак себя не показывая. Просто вырвалось.
Стройная, красивая, сильная, неискушённая и чуточку строптивая дочь самого Верховного! тут же внёс небольшую коррективу в мою характеристику оборотень, схватив за локоть, резко дёрнув, самолично развернув меня вполоборота. Триста тысяч, господа, крутанул обратно.
Десятки алчных взоров скрестились на мне одной.
Пауза. Секунда. Две. Три.
Я почти поверила, что продажа Селены это ещё цветочки. От меня сейчас вовсе откажутся. Как говорится, мечтать не вредно.
Но где-то в глубине толпы мелькнула поднятая рука
А затем:
Триста пятьдесят! выкрикнул сидящий во втором ряду.
Пятьсот! перебил тот, что первый позарился.
Явно арабского происхождения, судя по внешности, он торговался с такой лёгкостью, словно овощи или вещи на рынке покупал, а не чужую жизнь в личное владение.
Пятьсот пятьдесят! не уступил ему предыдущий.
Миллион! стоял на своём первый согласившийся меня приобрести.
Миллион сто! донеслось откуда-то сбоку.
Полтора миллиона! никак не желал уступать араб.
И опять тишина
Секунды на полторы.
Полтора миллиона за дочь Верховного, повторил последнюю озвученную цену всё ещё удерживающий меня за локоть оборотень, повернув другим боком. Кто предложит больше?
Миллио не договорил.
Два миллиона! перебил тот же самый оборотень, что озвучил цену в полтора миллиона.
Судя по вспыхнувшей решимости в карих глазах, конкуренция ему категорически не понравилась. И если прежде никак особо своего интереса араб не выдавал, то теперь азарт стал очевиден. С таким торжеством одарил он снисходительным взглядом своего соперника. Тот притих. И новую цену никто больше не назначил.
Продано! прогремело, подобно грому среди ясного неба.
Меня подтолкнули в очередной раз. В сторону купившего меня. Араб в светлых одеждах потянулся и неспешно поднялся навстречу, заново разглядывая с ног до головы и обратно, благодушно оскалившись. Позади него, в качестве сопровождающих, появилось ещё два оборотня. В руках одного из них красовался тонкий шёлковый халат, который мне протянули. Другой тоже даром времени не терял, сумку денег на заветный ключик обменял. Правда, ненадолго он у него в руках задержался, через пару мгновений демонстративно перекочевал на грудь, подвешенный за шнурок на шею, к главному среди них.
Как самая настоящая демонстрация кто тут всем повелевает, в том числе и мной, что тут ещё скажешь.
Фыркнула на это
И одеваться не стала.
Пошли они
Все.
Всё, что следовало прикрывать, давно все разглядели.
Впрочем
На мою выходку темноволосый оборотень обманчиво мягко улыбнулся и шагнул ко мне ближе, ухватил пальцами за подбородок, вынудив смотреть ему в глаза. Чёрные, как ночь, они напоминали отцовские, но если в последних светилось тепло и участие, то в этих царил колючий холод. С определением в нём «простачка» я явно погорячилась. Да и откуда таким тут взяться?
Деточка, мы можем договориться с тобой по-хорошему, а можем по-моему, и поверь, второй вариант мне даже больше понравится, прошептал он мне почти в губы. Но не хотелось бы портить это личико, отпустил подбородок и принялся поглаживать внешней стороной пальцев по моей щеке, пока я стойко переживала и придерживала в себе чувство полнейшего отвращения. По крайней мере, не так сразу.
Ничего с виду опасного не делал, но исходящая от него угроза вибрацией прошила насквозь мое тело. Захотелось сжаться, да и вообще упасть на колени, накрыть голову руками и никогда больше не смотреть на него. Не знаю, каким чудом я выстояла. Колени подлым образом подгибались, будь они неладны, эти рабские оковы.
А ещё
Никакая я ему не деточка!
У меня есть имя, озвучила уже вслух. А у вас?
Должна же я знать, откуда он такой сильный и бесстрашный взялся. Всё же купить дочь Верховного альфы затея в самом деле опасная. Разве что меня убьют в самое ближайшее время, пока отец ещё не понял, куда именно я делась и кому досталась.
Тоже не самая хорошая моя мысль
От которой кровь в жилах стыла.
Можешь звать меня «мой господин», этого достаточно, ухмыльнулся он.
«Мечтай громче и дольше», мелькнуло тоскливой мыслью.
На деле промолчала.
Халат всё-таки надела. Не стала заново дерзить и после того, как меня повели на выход, по итогу усадив на заднее сиденье в одну из множества скопившихся машин. Всё-таки чем меньше вокруг меня надзирателей, тем больше шанс на спасение, особенно, если спасать себя в итоге придётся самой.
Надеяться больше не на кого
И не на что.
Пока внедорожник рассекал знойные пески, я в этом только уверялась и уверялась всё больше. Правда, когда вдали показались возвышенности, разбавляющие унылую картину бескрайних песков, моя надежда на лучшее снова вспыхнула. И тут же угасла. Ведь пустыню мы так и не покинули.
Рассвело.
А ещё спустя несколько часов показался оазис.
Именно там и закончился наш путь.
Дом у кромки водоёма выглядел довольно скромненько, в один этаж. Снаружи. Но не внутри. Отсечённое от песчаных массивов редкой растительностью строение уходило вглубь на несколько уровней, включая гараж и навес, куда и загнали машину, на которой меня сюда привезли. Стоило выйти из неё, как перед нами выстроился целый штат прислуги в лучших арабских традициях.
Мысленно скривилась. И дала себе зарок оставаться до конца дней своих в родном клане, в Шотландии. Это если удастся туда вернуться, разумеется. А пока
Отмыть. Привести в мою спальню. Через час, приказал купивший меня. Обед туда же. Тогда же, добавил, прежде чем скрыться из виду в сопровождении своей охраны.
Надежды на лучшее это не прибавило. Я осталась в компании четырёх особ, на которых, в отличие от меня, никаких браслетов не было. Зато у каждой имелось клеймо. Первое из них я заметила, когда все ринулись исполнять первый пункт из господского распоряжения, потащив меня на самый нижний из уровней.
Там располагался мраморный хамам и бассейн.
Даже не надейся сбежать отсюда. Если поймают, будешь умолять о смерти, а не поймают, так сама умрёшь от жажды, пока пытаешься пересечь пустыню, предупредила одна из женщин, заметив, как я с любопытством озираюсь по сторонам. Ни одна не сбежала. Далеко, добавила совсем тихо.
Ни одна? заинтересовалась я.
То есть, я не первая. И даже далеко не вторая.
А ответом мне стало молчание.
Зато повторная помывка в духе эксгибиционизма оказалась куда лучше первой. На первое же моё возражение о том, что я почти взрослая и способна обслужить себя сама, на меня посмотрели, как на умалишённую, а затем категорично приступили к задуманному. Не только намывали с такой интенсивностью, будто я год в каких-нибудь трущобах жила и воды никогда не видела, но и щедро натёрли душистыми маслами: всю кожу, с особой тщательностью волосы. Последние, к слову, от природы непослушные, слишком пышные, с завитушками, после всех процедур легли идеально гладкими волнами и обрели зеркальный блеск. Пусть нижнего белья в этой богадельне разврата не предполагалось, однако одеяние, в которое меня нарядили, всё равно выглядело бесстыдно шикарно. Струящийся шёлк, закреплённый широким ремнём, обнимал и ласкал изгибы тела, в отличие от предыдущих рабских тряпиц, вполне прилично и очень даже комфортно. Ну, если стоять на месте и ни шагу не делать в сторону, во избежание открытия высоких разрезов.