В общем, неплохо, усмехнулся Энди.
Оно-то, может быть, и неплохо, только вопрос в том, захотят ли остальные принимать участие во всем этом действе?
Надо их чем-то привлечь.
Легко сказать! всплеснул руками Харрис. Только чем?
Перетрем с Гленом, если его приколит эта тема, то сообща что-нибудь придумаем. Главное собрать народ на первое мероприятие, а дальше, я думаю, само пойдет.
Во! Классическая картина, сказал Харрис, указывая на курящих на крыльце магазина Валдеса и Джонни, ничего не делают как обычно.
О! Харрис! Живой! весело воскликнул Джонни, а то этот хрен бородатый мне тут понарассказывал, я думал еще полгода тебя не увижу.
Надеюсь, ты в связи с услышанными ужасными новостями не решил отложить починку моего колеса на эти полгода? спросил Харрис, пожимая ему руку.
Нет, я же сказал, что Валдесу я не поверил, поэтому оно готово.
Да не может быть! Че, в натуре?
Ага.
Ну а вы че, просто мимо шли или целенаправленно к нам? спросил Валдес.
Да уж целенаправленно к вам, только вот на такие хорошие новости я точно не рассчитывал.
Ну, в общем, что можно было сделать я сделал, сказал Джонни, но по-хорошему колесо следовало бы поменять на новое.
Да я пока на таком, может в следующем году. Ну а вы че? О чем трете?
О несправедливости жизни, о финансовых потоках, проходящих мимо нас и о несовершенстве системы.
Ну и как? спросил Энди, присаживаясь на ступеньку крыльца, сильно она несовершенна?
Это смотря с какой стороны глянуть, хитро прищурившись, ответил Джонни.
Ух ты! Как это?
Да вот так. Если смотреть снизу, с нашей стороны трудяг-нищебродов, то она, конечно же, ужасно несовершенна с этого ракурса. А вот если посмотреть с высоты, со стороны богачей, то она идеальна, да еще и становится лучше и лучше год от года.
Эт точно, тут и не поспоришь, подтвердил Энди, прикуривая.
Угу, также соглашаясь, буркнул Харрис.
Да и вообще мы в нашей жизни похожи на ту жабу, что попала в ведро с дерьмом, и, сколько не бултыхайся, пытаясь из него выбраться, все равно, конец один сдохнуть, захлебнувшись в этом дерьме. И поверьте, ребята, сколько не барахтайся, в масло оно не превратится.
А буржуины? спросил Харрис.
Хе. А буржуины, капиталисты проклятые, у них все то же самое, только ведерко у этих тварей золотое и дерьмо благородней, ну помягче, он потер пальцами, такое как мороженое из автомата. Во!
С кусочками орешков, добавил Энди.
Все четверо одновременно громко засмеялись, полностью поддерживая сказанное старшим товарищем.
Позже с неописуемой радостью Харрис установил долгожданное, ровное колесо на байк, нежно погладил раму, похлопал по седлу, отошел на пару шагов, разглядывая алюминиевого друга, затем с диким воплем восторга запрыгнул на него и погнал по улицам, распугивая прохожих, навстречу приключениям, полной грудью вдыхая свободу. В этот момент Харрис понимал, что стоит ему только захотеть, и он может отправиться в любой уголок планеты, и почти никакая поверхность не сможет остановить его движение вперед, велосипед проложит себе путь везде.
Ближе к вечеру он заскочил за Энди, и вместе они погнали на тусовку. В этот раз нужно было хорошо зарядить фонари, потому что Глен назначил сборы на площади, но поехать должны были в Блэкстоун.
Собралось человек десять из банды и пять их подружек, и все, не торопясь, двинулись в путь. Накрутив спокойно километров тридцать по мрачным и живописным улочкам Блэкстоуна, с остановками, разговорами, шутками и весельем, ведь такой группой можно было ничего не бояться, вся банда вернулась на площадь науки, поесть да попить возле ларька с разнообразной, вкуснопахнущей едой, перед тем, как разъезжаться по домам.
Ну, Харрис, что ты нарыл? спросил Глен, покончив с огромным бургером и запив все это несколькими большими глотками холодного пива прямо из горла запотевшей бутылки.
Выслушав внимательно доклад Харриса, Глен ненадолго задумался, а затем сказал:
Слушай, в общем-то, неплохо. К тому же у нас у всех появится какая-то цель что ли, а наличие цели делает немного осмысленней существование.
Только вот как остальных-то заинтересовать, им же это нахрен не надо, выразил сомнение Харрис.
Поверь, они так же со скуки маются, как и мы, постоянное однообразие всех утомляет, поэтому предложение чего-то нового их порадует, хотя для понту никто вида не покажет, и для порядка поломаются, однако согласятся и дело пойдет.
Думаешь? спросил Харрис.
Уверен, решительно ответил Глен, только прежде чем соваться к ним с этим предложением, нужно уже все придумать, вот, например, сколько гонок, какие, где и календарную сетку. В общем, на доработку у вас с Энди две недели.
Хорошо, ответил Харрис.
Пойдет, согласился Энди.
Ну что, народ!? По домам?
Расслабленные члены группировки начали лениво подниматься с лавочек и, кряхтя, взбираться на коней.
По городу в одиночку не шариться, строго приказал Глен, на неприятности не нарываемся, да и вообще, готовимся к учебе, весело засмеялся он, запрыгнув на байк и со старта дав гари.
Еще по дороге домой Харрис наметил съездить в ближайшее время к Гансу, может, старший товарищ еще че-нибудь присоветует, и узнать адрес Шелли, пора было действовать на этом направлении более решительно, ведь лучшая месть Джейсону это отобрать у него девчонку.
Глава 8
Рано утром, когда солнце только начало согревать землю своими ласковыми лучами, Харрис, как и намечал накануне, выехал к Гансу. Доброе, прекрасное утро, думал он, утро не может быть недобрым. Ведь каждое начало дня это как начало новой жизни. Все только на линии старта, и ничего еще не случилось: ни плохого, ни хорошего. Все хлопоты еще впереди, а сейчас Сейчас только доброе солнце, бездонное синее небо и свежий, утренний, приятный ветерок обдувает лицо, и от быстрой езды громко шумит в ушах, до начала учебного года еще есть время, это ли не счастье?
Харрис чувствовал себя прекрасно, ноги были свежи, педали крутились быстро, дышалось легко и полной грудью. Людей и машин на улице таким ранним утром было совсем мало, поэтому можно без страха кого-нибудь напугать или задеть, лететь на максимальных скоростях. Лихо вписываясь в повороты, запрыгивая на бордюры и вставая на педали, вкручивая после торможений, Харрис быстро добрался до дома своего друга.
Дверь открылась не сразу, Ганс оказался на месте, и, несмотря на достаточно ранний час, у него был еще гость помимо самого Харриса. Местный бродяга Джордж сидел за столом на кухне и громко сербал чай из большой кружки, запивая бутерброд с колбасой и горчицей.
Здорова, поприветствовал его Харрис войдя на кухню.
На что сгорбившийся Джордж только кивнул и что-то промычал, не прерывая трапезу.
Харрис настороженно сел на табурет напротив него.
Люди типа Джорджа, с отклонениями и необычным поведением, всегда заставляли чувствовать его не в своей тарелке, и в обычной жизни, как и всякий нормальный человек, он держался от таких подальше и по возможности вообще избегал общения с ними. Но не Ганс. Этот наоборот только и искал общества всех не от мира сего.
Чай, дружище? спросил Ганс.
А кофе есть?
Есть.
Тогда давай его.
Принято. А я тут возвращаюсь с ночной смены и встречаю Джорджа, вот, пригласил его на чай. Он мне рассказывает интересные вещи про джаз и людей прошлого, еще его колыбели на вашей матушке-земле.
Увлечения этого прибабахнутого гуманоида уже давно не удивляли Харриса, непосредственно за это он и любил своего друга, потому что он был интересен, многогранен и, как уже упоминалось раньше, Харрис считал его очень умным и мудрым гуманоидом.
Жизнь людей, которых природа сделала гениальными, настолько интересна и завораживающа, что я, наверное, никогда не устану про это слушать, восхищенно продолжал Ганс, а самое интересное это, конечно же, их развитие, детство. Ведь, помимо невероятной одаренности, огромную роль в становлении маленького человека как личности играют его родители, а точнее, их подчас, как могло показаться, бессердечное, тиранское и безжалостное отношение к малышам. Не дави они на своих чад в детстве, так и утонул бы их необычайный талант в вязкой и мерзкой субстанции под названием лень, и никогда не удалось бы нам услышать прекрасных мелодий, увидеть изумительные скульптуры, картины, прочитать произведения этих великих людей, которые, если б не терпеливые, заинтересованные в успешности их судьбы родители, могли остаться заурядными личностями и прожить ровную, мрачную, серую жизнь, как все мы, он подмигнул Харрису.