У Уинфилда проявлялись почти все симптомы третичного сифилиса, описанные Хинси и Кэмпбеллом: «(1) Обычная деменция самого распространенного типа, которой сопутствует спад умственной, эмоциональной и социальной деятельности; (2) параноидальная форма с бредом преследования; (3) обширная или маниакальная форма, которой сопутствует мания величия или (4) депрессивная форма, связанная с абсурдным бредом отрицания»[110]. В медицинских записях отмечены по крайней мере три из вышеперечисленных симптомов: (1) 28 апреля 1893 г. «утром пациент вырвался и начал с криками бегать туда-сюда по отделению, напал на охранника»; (2) 29 апреля 1893 г. «сказал, что в комнате наверху трое мужчин, включая одного чернокожего, пытаются изнасиловать его жену»; 15 мая 1893 г. «думает, что ему дают отравленную еду»; 25 июня 1893 г. «считает врачей и обслуживающий персонал своими врагами, обвиняет их в краже вещей, часов, облигаций и т. д.»; (3) под заголовком «Психическое состояние»: «хвалится большим количеством друзей, успехами в работе, семьей и больше всего своей невероятной физической силой попросил посмотреть на его идеальные мышцы». Насчет четвертого симптома, депрессии, записи не позволяют высказать какие-либо предположения.
Если у Уинфилда на самом деле был сифилис, встает вопрос: как он им заразился? Конечно, сейчас невозможно что-либо с точностью утверждать. Макнамара напоминает, что «латентный период между заражением и развитием третичного сифилиса составляет от десяти до двадцати лет», поэтому Уинфилд «мог заразиться в возрасте от восемнадцати до двадцати восьми, задолго до вступления в брак в тридцать пять лет». К сожалению, о том периоде жизни Уинфилда ничего не известно. Выходит, он подцепил сифилис либо от проститутки или от других сексуальных партнеров еще до женитьбы, либо во время учебы в военной академии, или же, несмотря на усмешки Коки над «торговыми агентами, ставшими мишенью тысяч шуток о вагоне для курящих»[111], во время работы коммивояжером, если он и правда заразился этой болезнью еще в двадцать восемь лет. Возможно, высказывать догадку о том, что Уинфилд был своего рода развратником и Казановой, стало бы преувеличением, однако два зарегистрированных случая его галлюцинаций, когда ему привиделось изнасилование жены, определенно указывают на некоторую форму сексуальной одержимости. По поводу расистской составляющей его видений я расскажу чуть позже.
Примечательно, что через несколько месяцев после Уинфилда, 8 ноября 1898 г., его кузен Джошуа Эллиот Лавкрафт (18451898) тоже скончался от «прогрессивного паралича»[112]. Его положили в больницу в Рочестере, штат Нью-Йорк, 10 апреля 1896 г., и он умер два с половиной года спустя. Ричард Д. Сквайрс сумел откопать медицинские записи Джошуа и сообщает о пугающем сходстве между симптомами Уинфилда и его кузена. В обоих случаях упоминается «атактическая» походка (то есть отсутствие координации движений), а «предполагаемой причиной» болезни Джошуа, как это ни удивительно, считают «деловые заботы», в точности как у Уинфилда. Похоже, причиной смерти Джошуа тоже стал сифилис. Хотя нам мало известно о жизни Джошуа и мы не можем сказать что-то конкретное о его отношениях с Уинфилдом, схожая участь наводит на определенные мысли.
Характер болезни Уинфилда неизбежно вызывает вопросы о его сексуальных отношениях с супругой. Вряд ли у нас есть какие-либо основания для высказывания догадок по этому поводу, ведь у пары родился сын, и если бы Уинфилд не заболел, возможно, они бы завели больше детей. Женщины из семьи Филлипсов были довольно плодовитыми, хотя Лиллиан, старшая сестра Сьюзи, потомства не оставила, а двое детей младшей сестры Энни не дожили до взрослого возраста. В 1969 г. Соня Х. Дэвис, жена Лавкрафта, предположила следующее: «По моему мнению, старший Лавкрафт, работая коммивояжером в компании Горэм, повсюду искал сексуальные удовольствия, так как его жена была недотрогой. У Г. Ф. не было братьев и сестер, и его неудовлетворенная мать, вероятно, изливала на единственного ребенка всю свою любовь и ненависть одновременно»[113]. Полагаю, Соня лишь строила догадки, ведь она не знала мать писателя лично (они с Лавкрафтом познакомилась через шесть недель после смерти Сьюзан) и уж тем более его отца, и я сомневаюсь, что она могла услышать что-либо из вышеперечисленного от самого Лавкрафта. Сьюзи, вероятно, оставалась девственницей до вступления в брак и после смерти мужа воздерживалась от сексуальных контактов. Она забеременела через полгода после свадьбы, что указывает на вполне нормальные сексуальные отношения с учетом их социального положения, нравов тех времен и в особенности постоянных разъездов ее супруга.
Развитие болезни Уинфилда представляет собой ужасающую картину. В первые месяцы его пребывания в больнице часто говорится о том, что он ведет себя «буйно и агрессивно»; 29 апреля 1893 г. его успокоили с помощью небольшой дозы морфия. К 29 августа Уинфилду вроде бы стало лучше: «Несколько дней назад пациент оделся, и ему разрешили пройтись по отделению и выйти во двор», однако это длилось недолго. В ноябре его постоянно мучили судороги, которые иногда затрагивали только левую часть тела (по словам Макнамары, «это указывает на повреждение правого полушария мозга»), а вот к 15 декабря намечается «заметное улучшение».
Затем записи в медицинской карте становятся нерегулярными, с промежутками до шести месяцев. 29 мая 1894 г. Уинфилду разрешили выйти в холл и подышать воздухом во внутреннем дворике, хотя его поведение «время от времени было очень буйным». К 5 декабря состояние Уинфилда пошло на спад, участились судороги. Казалось, он близок к смерти, но вскоре он немного поправился. 10 мая 1895 г. его физическое состояние описывали как «заметно улучшившееся с момента последней записи», однако «в психическом плане стало только хуже». Далее на протяжении полутора лет почти никаких перемен. 16 декабря 1896 г. у Уинфилда на пенисе появилась язва, возможно, из-за мастурбации (подобные язвы служат первым признаком сифилиса, но начальная стадия заболевания у него уже давно прошла). Весной 1898 г. его состояние явно ухудшилось, появились кровь и слизь в стуле. К маю Уинфилд уже страдал запором, и раз в три дня ему требовалась клизма. 12 июля у него подскочила температура (39,5°), резко увеличился пульс (до 106 ударов), снова участились судороги. 18 июля «его без конца били судороги», и на следующий день Уинфилд умер.
Трудно представить, какими мучительными стали эти пять лет для Сьюзи Лавкрафт, когда врачи понятия не имели, как лечить Уинфилда, а временное улучшение состояния, после которого и физическое, и психическое здоровье еще больше ухудшалось, лишь давало ложную надежду. В 1919 г. уже сама Сьюзи попала в больницу Батлера, и ее врач Ф. Дж. Фарнелл «обнаружил расстройство, которое проявлялось на протяжении пятнадцати лет, а в общей сложности существовало не менее двадцати шести лет»[114]. Неудивительно, что началось это «отклонение» как раз в 1893 г.
Вот что интересно: в медицинских записях Уинфилд числится жителем Оберндейла, тогда как у его супруги указан адрес Энджелл-стрит, д. 194. Не знаю, стоит ли делать из этого какие-либо выводы, однако есть предположение, что Уинфилд и Сьюзи почему-то расстались, и она переехала обратно в дом отца в Провиденсе задолго до указанной Лавкрафтом даты апрель 1893 г. Впрочем, запись могла просто сообщать о том, что Сьюзи (вместе с Говардом) вернулась в Провиденс сразу после того, как заболел Уинфилд, ведь оставаться в Оберндейле не имело смысла: приобретенный ими участок под дом быстро продали. У нас не хватает информации, чтобы высказать какие-либо предположения по данному вопросу, и уж точно мы не можем ничем подтвердить умозаключение, что Уинфилд и Сьюзи поссорились. Полагаю, остается лишь поверить на слово Лавкрафту, если не появятся весомые доказательства в пользу обратного.