Гэвин вытащил из своего мешка связку сарделек, отрезал одну только одну? и бросил Кипу.
Утром ты отправишься в Хромерию.
Ууутвоммм? с набитым ртом спросил Кип.
Я открою тебе секрет, сказал Гэвин. Я умею путешествовать быстрее, чем все думают.
Вы можете исчезнуть и появиться в другом месте? Я так и знал! сказал Кип.
Хм, нет. Но я могу заставить лодку двигаться действительно быстро.
О. Это замечательно. Лодка.
Гэвин был невозмутим.
Дело в том, что я не хочу, чтобы кто-то знал, насколько быстро я передвигаюсь. Грядет война, и если мне будет нужно оповестить о ней, я должен быть внезапным. Ты понял?
Конечно, сказал Кип.
Тогда мне нужно, чтобы ты сказал мне, чего ты хочешь. Я намерен позаботиться кое о чем, пока тебя будут инициировать.
Инициировать?
Проводить некоторые испытания, чтобы определить твою жизнь на оставшиеся годы. Ты немного опоздал все остальные студенты уже начали учебный год, так что придется тебя подтолкнуть. После инициации сможешь остаться на обучение.
У Кипа перехватило горло. Оказаться на странном острове, никого не зная и почти не имея времени для подготовки к испытанию, которое определит всю его жизнь? С другой стороны, Хромерия место, в котором он научится магии, которая ему нужна, чтобы убить короля Гарадула.
А другой выбор?
Ты идешь со мной.
Это был свет в конце туннеля. У Кипа сердце подпрыгнуло.
А что вы намереваетесь делать?
То, что умею лучше всего, Кип. Гэвин поднял взгляд, в его зрачках вращалась радуга. Он улыбнулся, но не глазами. Когда он заговорил, его голос был холоден и далек, как луна. Я намерен развязать войну.
Кип сглотнул. Иногда, глядя на Гэвина, он ощущал себя так, словно смотрит сквозь деревья, исподволь наблюдает за гигантом, шагающим по лесу, сокрушая все на своем пути.
Гэвин снова посмотрел на Кипа. Лицо его смягчилось.
По большей части это нудные встречи ради того, чтобы убедить трусов потратить деньги на что-то кроме вечеринок и красивых тряпок. Он осклабился. Боюсь, ты уже насмотрелся моей магии больше, чем большинство моих солдат. Взгляд его затуманился. Ну, не совсем. У тебя смущенный вид.
Это не совсем из-за ваших слов, но Кип осекся. Вопрос застыл у него на языке, показавшись довольно оскорбительным. Чем вы занимаетесь?
Как Призма?
Да. Э сударь. То есть вы же император, но не похоже, чтобы
Чтобы все меня слушались? Гэвин рассмеялся. Мне тоже так кажется. Голая правда в том, что Призмы приходят и уходят. Обычно через каждые семь лет. У Призм все слабости простых людей, и большие перестановки во власти каждые семь лет могут быть катастрофическими. Если одна Призма поставит во главе каждой сатрапии своих родичей, а следующая попытается заменить их своими, скоро прольется кровь. Цвета, с другой стороны, семь членов Спектра, часто держатся десятилетиями. И они обычно весьма умны, так что они все более и более управляют Призмами, нагружая их религиозными обязанностями, чтобы заполнить их дни. Спектр и сатрапы правят вместе. У каждой сатрапии есть Цвет в Спектре, и предполагается, что каждый Цвет повинуется приказам своего сатрапа. На деле же Цвета часто становятся фактически соправителями сатрапов. Маневрирование между Цветом и сатрапом, всеми Цветами и Белой, всех Цветов и Белой против Призмы очень хорошо поддерживает порядок. Каждая сатрапия может делать что хочет у себя дома, пока не злит другую сатрапию и пока продолжается торговля, так что каждый заинтересован держать всех остальных под контролем. Все, конечно, не так просто, но суть в этом.
Это звучало и так достаточно сложно.
Но во время войны?..
Я был назначен промахосом. Это абсолютная власть во время войны. Все начинают нервничать вдруг промахос решит, что «война» длится вечно.
Но вы отказались от власти? Кип осознал, что задал глупый вопрос.
Но Гэвин улыбнулся:
Чудо из чудес, я не был убит. Черная Гвардия не только защищает Призм, Кип. Она защищает мир от нас.
Оролам. Мир Гэвина оказался куда опаснее того, который Кип только что покинул.
Значит, вы научите меня извлекать? спросил он. Это был лучший из миров. Он обучится тому, что нужно, не оставаясь в одиночестве на странном острове. И кто может научить извлекать лучше, чем сам Призма?
Конечно. Но сначала нам нужно кое-что сделать.
Кип с тоской посмотрел на связку сарделек, которую все еще держал Гэвин.
Еще поесть?
Глава 26
К полудню следующего дня Кипу уже не пришло бы в голову подшучивать насчет быстроты лодки. Они летели по волнам с немыслимой скоростью, и Гэвин накрыл их судно куполом из люксина, бормоча что-то о той женщине и ее идеях, так что, несмотря на скорость, они могли разговаривать.
Значит, ты использовал зеленый, сказал Гэвин, словно для него обычным делом было, сильно наклоняясь вперед с полностью красной кожей, с ногами в стропах, вцепившись руками с бугрящимися мышцами в прозрачные голубые рукояти, запускать в воду огромные заряды красного люксина, обильно потея. Хороший цвет. Зеленые извлекатели всем нужны.
Мне кажется, что я еще могу видеть жар. И мастер Данавис сказал, что я суперхромат.
Что?
Мастер Данавис был у нас в городе красильщиком. Иногда я ему помогал. Ему было сложно подбирать красные оттенки так, как нравилось мужу алькадесы.
Корван Данавис? Корван Данавис жил в Ректоне?
Д да
Стройный, лет сорока, висячие усы, немного веснушек и волосы с красным отливом?
Усов не было, сказал Кип. Но все остальное сходится.
Гэвин тихонько выругался.
Вы знали нашего красильщика? не веря своим ушам, спросил Кип.
Можно и так сказать. Он сражался против меня на войне. Но мне интереснее то, что ты видишь тепло. Расскажи, как ты это делаешь.
Мастер Данавис учил меня смотреть краем глаза. Иногда, когда я так делаю, люди светятся, особенно открытая кожа, подмышки и
Чресла?
Ну да, кашлянул Кип.
Чтоб я ослеп! сказал Гэвин. Хохотнул.
Что? Что это значит?
Позже увидим.
Позже? Когда, через год, через два? Почему все взрослые говорят со мной как с дурачком?
Справедливое замечание. Ты, скорее всего, если не окажешься настоящим уникумом, несмежный бихром.
Кип заморгал. Что-что?
Я сказал, что я не дурак, но необучен, а это другое дело.
А я имел в виду «позже сегодня», сказал Гэвин.
А.
В извлечении есть два особых случая ну, много особых случаев. Да Оролам меня побери я никогда не пытался обучать начинающих. А тебе никогда не приходило в голову, что ты единственный реальный человек в мире, а все остальное твое воображение?
Кип вспыхнул. Дома он даже пытался перестать воображать Рама, надеясь, что тот просто перестанет существовать.
Ну вроде.
Верно, это одно из первых детских заигрываний с эгоизмом. Без обид.
Я и не обиделся. Поскольку все равно не понимаю, что ты сказал.
Это заманчиво, поскольку обосновывает твою собственную важность, позволяет тебе делать все, что пожелаешь, и это невозможно опровергнуть. Обучение извлечению сталкивается с той же проблемой. Предполагаю, что ты все же считаешь, что остальные люди существуют.
Конечно. Я не забываю читать себе мораль, сказал Кип. Он усмехнулся.
Гэвин прищурился и посмотрел на горизонт. Он соорудил две линзы, разделенные длиной руки, и водрузил их на люксиновый купол, чтобы осматривать море. Наверное, он что-то увидел, поскольку резко повернул лодку направо.
Пока они возвращались на прежний курс, он, похоже, пропустил колкость Кипа.
О чем бишь мы? А. Проблема при обучении извлечению в том, что цвет существует отдельно от нас, но мы узнаем это только через наш опыт. Мы не знаем почему, но некоторые люди субхроматы не могут отличить красного от зеленого. Другие субхроматы неспособны отличить синего от желтого. Естественно, когда ты говоришь человеку, что он не может видеть цвет, который он никогда не видел, он может тебе и не поверить. Если кто-нибудь скажет ему, что красный и зеленый разные цвета, он может подумать, что над ним жестоко шутят. Или ему придется признать существование чего-то, чего он никогда не увидит. Есть теологические обоснования этому, но я не буду тебя утруждать. Проще говоря, если существует лишенный цвета человек кстати, это почти всегда мужчины, то почему бы не быть и человеку, особо чувствительному к цвету, то есть суперхромату? Оказывается, что такие есть. Но это почти всегда женщины. Вообще, почти половина женщин потрясающе умеют различать цвета. Среди мужчин такой один на десять тысяч.