Хозяйка любезно улыбнулась и жестом пригласила меня подняться по лестнице. Поднимаясь, я невольно глянула вниз и тут же инстинктивно прижалась к стене. Воображение вспыхнуло на краткий момент каким-то диким и ярким образом: неподвижная женщина, распластанная на полу под ступенями Нервы, нервы мои!
Мы вошли в небольшой кабинет, так же тускло освещенный, как и коридор с вестибюлем. Хозяйка указала мне на плетеное кресло напротив стола, сама же поместилась в таком же кресле по другую его сторону. Несколько секунд она молча изучала мое лицо и фигуру, что, в конце концов, стало довольно неприятно. Надеюсь, я не выразила на своем лице слишком уж неприличного неудовольствия, но, на всякий случай, перевела взгляд на причудливое убранство кабинета. Стены его, помимо красноречивых дипломов и прочих бумаг, подтверждающих, что их обладательница не какая-нибудь шушера, а крупный специалист своего дела были украшены поблескивающими рельефными узорами и расставленными на полках статуэтками. По виду фигурки напоминали каких-то божков южноазиатской религии или очень уж упитанных младенцев, и всех их объединяло объемистое брюшко и хомячьи щеки. Присмотревшись, я заметила за спиной у каждого из них один и тот же продолговатый предмет, похожий на рукоятку кинжала, а также одинаковую выпуклую полосу, проходящую вертикально от подбородка до пупка фигурок.
Наконец хозяйка прервала молчание.
Итак, вас зовут Хэн? спросила она полуутвердительно с неизменной очаровательной улыбкой.
Я помедлила с ответом. Хоть это и было мое официальное имя, оно всегда тяготило меня какой-то своей легкомысленностью, поверхностностью, что ли, поэтому я уже давно никому так не представлялась.
Д-да неохотно все же согласилась я, но вы можете называть меня Хани.
Изабелла вновь лучезарно улыбнулась и кинула быстрый взгляд на мое резюме.
Как вы можете видеть, я ожидаю в скором времени рождения ребенка начала она.
Это прекрасное событие! вежливо отозвалась я и замолчала в ожидании продолжения.
Да, несомненно. Но дело в том, что ребенок требует постоянного внимания и ухода, а характер моей деятельности не позволяет мне полноценно выполнять эту функцию. Видите ли, адвокат должен быть всегда профессионально активным, иначе он станет невостребованным. Поэтому я собираюсь продолжить работу сразу после рождения ребенка и ищу женщину, способную обеспечить ему необходимую заботу. Несмотря ни на что, основная способность женщины плодородие, вы согласны?
Взгляд Изабеллы стал острее, чем прежде, и пытливо проник в мои глаза.
Я бы сказала, что это как подарочная карта, я попыталась отшутиться, и мне это не удалось. Хозяйка недоуменно подняла брови пришлось объяснять, довольно неуклюже: Ну, у женщины есть такая возможность привести в мир нового человека. Если она добровольно отказывается от такой возможности ее право, но подарка она при этом лишается
("И зачем я все это горожу, да еще постороннему человеку!", раздраженно подумала я).
Да, я вижу, вы корректны. В голосе Изабеллы прозвучала усмешка. Но у вас самой, насколько я поняла из резюме, детей нет?
Горячая волна пыхнула мне в лицо, я глубоко вздохнула и отчетливо ответила:
Нет.
То ли я так обожгла ее взглядом, то ли ей было известно гораздо больше, чем написано в резюме, но тему моего упущенного материнства она оставила.
Но у вас все-таки есть опыт ухода за младенцами
Да, я проходила альтернативную службу в больнице, где должна была заботиться о малышах. И потом я была няней у сына моей хорошей знакомой. В течение нескольких лет, пока они не переехали в другую страну.
Все это я произнесла деревянным голосом, глядя на подбородок Изабеллы и теребя пальцами какую-то мелкую складку на юбке.
Изабелла удовлетворенно кивнула и продолжила:
Вы, конечно, уже знакомы с основными требованиями. Вы должны жить постоянно на территории этого дома, не выходя никуда и ни по какой причине за пределы сада.
А если я заболею? вызывающе выпалила я, не сводя глаз с собеседницы.
Казалось, одна и та же лучезарная улыбка то и дело включалась на ее лице, как подсветка, включаемая невидимой внутренней кнопкой.
Не беспокойтесь. Вам будет оказана помощь на дому. Кроме того, если вам потребуется купить что-то из одежды, косметики и прочего вам стоит только сказать об этом. Я сама оформлю для вас заказ, и он будет доставлен сюда в кратчайшие сроки.
Все это было сказано поставленным голосом рекламного агента, когда он пытается превратить случайного прохожего в покупателя.
Об этом странном требовании не покидать дом я знала и раньше, но не думала, что ограничение моей свободы будет прямо-таки всеобъемлющим. Меня охватило сомнение, и та самая тревога, опахнувшая меня в саду, вернулась и усилилась.
Видимо, Изабелла поняла мои колебания и поспешила объяснить:
Я понимаю, что вам могут показаться странными такие жесткие ограничения. Но дело в том, что я, без ложной скромности, весьма успешный в своей сфере специалист, и нередко занимаюсь делами также и дома. Утечка любой информации может нанести непоправимый вред как мне, так и моим клиентам. Именно поэтому я обязана сократить до минимума возможность такой утечки. По этой же причине я запрещаю вам все время службы у меня пользоваться интернетом и мобильным телефоном. У вас ведь нет близких родственников, с которыми вы хотели бы быть в постоянном контакте? К тому же вы должны будете заниматься ребенком круглосуточно, и разыскивать вас в случае необходимости немыслимо. Не буду спорить, эти условия трудно выполнимы. Но и вознаграждение превзойдет ваши ожидания, можете мне поверить.
И снова эта электрическая улыбка. Что же меня в ней так раздражает, черт возьми?!
И на какой же срок вы хотите меня нанять?
В этот раз улыбка получилась какой-то двойной сквозь ее сияющую любезность проступило нечто вроде снисходительного презрения.
Я предполагаю задействовать ваши услуги в течение полугода как минимум, произнесла дама и прикоснулась кончиками пальцев к своему бутафорскому животу.
"Наверно, она подозревает меня в легкомыслии", подумала я и почувствовала себя еще более некомфортно.
Но ведь полгода небольшой срок, а вам не нужна утечка информации. Если вы потом смените няню Это ведь еще один новый человек в вашем доме!
Я говорила все это с целью убедить ее в серьезности моих намерений, а также мне действительно было не очень понятно, как эта чрезвычайно деловая будущая мать собирается заниматься собственным ребенком по достижении им полугода. И что, между прочим говоря, станет с ее секретами спустя всего полгода? Я ведь могу их разболтать и после окончания службы.
Я сказала минимум, электрическое сияние не сходило с лица Изабеллы и упорно давило на мои посаженные кофеином нервы. Я не хочу привязывать вас к дому на много лет, но, возможно, вы сами привыкнете к нам и не захотите его покидать!
Я неопределенно качнула головой и добавила:
Я хотела бы в свое свободное время заниматься рисованием. Здесь будет такая возможность?
Изабелла развела руками:
Все ваше свободное время вы вольны отдавать вашему увлечению. Разумеется, не в ущерб вашим обязанностям.
Ну, этого она могла бы и не говорить. Задав еще ряд формальных вопросов, хозяйка заявила, что меня она считает подходящей кандидатурой и ожидает только моего согласия.
Если мне скажут, что согласиться на подобные условия было полным идиотизмом, я охотно это подтвержу. И то, что в итоге я все же дала согласие, объясняется даже не размером обещанного жалованья, которое и в самом деле превышало мои самые смелые ожидания, сколько проснувшейся внезапно необъяснимой потребностью остаться здесь во что бы то ни стало. В этой женщине с бутафорским животом и странной улыбкой было что-то противоестественное, в ней таилось противоречие темное, может быть, страшное. Не могу сказать, зачем меня так тянуло его разгадывать помимо тяги к приключениям, свойственной мне с детства, было еще подсознательное ощущение, что я нужна именно здесь и именно в этом качестве. Но почему же, собственно, я назвала ее улыбку странной? Это была широкая, сверкающая, фирменная улыбка успешных людей например, политиков. Ну так что? О том, что моя нанимательница преуспевающая леди было известно изначально. Ее улыбку нельзя было назвать сердечной, но на это и не стоило рассчитывать. В конце концов, я видела эту женщину впервые. Однако же, недостаток живого обаяния не должен был вызывать того неосознанного, необъяснимого опасения, которое возникало у меня всякий раз при взгляде на ее лицо. Я старательно восстановила в памяти лицо Изабеллы, каждую его черту, и от догадки мне стало смешно и леденяще страшно одновременно: у этой женщины были необычные зубы крупные, заостренные, вогнутые внутрь, как у акулы.