Судя по всему в больницу. Без Болотовой мне не дадут встретиться с Федором. Может и к лучшему: завтра я остыну и, возможно, не сверну ему шею!
Давайте я отвезу, Анастасия Григорьевна, отозвался Вася.
Да. Спасибо. И привози мне каждые три часа отчет о работе редакции. Если что-то срочное, то чаще.
Ясно. Не беспокойтесь.
Они сели в машину, и Лана спросила.
Как думаешь, кто это был на пленке?
Думаю Олеся. Я ее не видела сутра, а теперь она могла уехать в горы, как собиралась. Я давала распоряжение водителю отвезти ее, когда пожелает. Надеюсь, что Олеся. Даже при всей щекотливости ситуации уж лучше б они нарушили рамки дозволенного.
Ты думаешь, Федор мог эээ ммм заказать девушку, поскольку до свадьбы
Не знаю. Мог, если невтерпеж, но тащить ее домой точно бы не стал. И вчера вряд ли бы стал это делать так поздно. Все произошло после моего ухода. Да и он бы точно не дал проститутке мой халат!
Лана покраснела, а Вася при этих словах на мгновение повернулся и посмотрел на босса.
Вася!
Да, да, босс! Слежу за дорогой!
Вот именно: следи.
У палаты Воронцова была выставлена охрана службы безопасности VERITAS. Рядом на кресле сидел Глеб:
Анастасия Григорьевна Лана, он встал, подчеркнуто вежливо приветствуя дам.
Глеб, Ася посмотрела прямо в глаза товарища своего мужа, но он ни на грамм не смутился. В глазах парня читалось, если не презрение, то осуждение так точно. Послушай, только не говори, что ты поверил во всю эту чушь!
Я для вас никто, Анастасия Григорьевна и звать меня никак, и мое мнение вам малоинтересно. Я это понимаю. Но если уж вы сами спросили, то Одним словом: если бы всего несколько часов назад я лично не убеждал своего лучшего друга в вашей любви, то после просмотра этой мерзости, к которой вы имеете непосредственное отношение, мне было бы не так тяжело. Простите.
Спасибо за откровенность.
Лана села в кресло здесь же, через одно от мужа. Ася направилась в палату. У самой двери стражи порядка преградили дорогу:
Посторонним
Я графиня Воронцова, супруга Александра Викторовича, бесцеремонно перебила охранника Ася.
Стражи переглянулись в легком недоумении, но сделали по шагу в стороны. На шум дверь палаты отворилась, и Анастасия увидела свекровь, которая теперь тоже преградила ей путь. Заметив, что в коридоре люди, Элеонора Павловна отступила, давая Асе войти, и прикрыла за ней дверь. Едва Анастасия хотела податься в сторону кровати, где спал Алекс, свекровь резко вполголоса спросила:
И у тебя есть совесть появляться здесь после того, что случилось, Анастасия?
Я не знаю, что там случилось у вас, а у меня муж попал в аварию. Я еле стою на ногах, и только сейчас смогла до него добраться после нудных пустых допросов полиции с самого утра.
Бесстыжая мерзавка! Элеонора хотела отвесить ей пощечину, но Анастасия крепко ухватила изящную ладошку свекрови на полпути.
Не делайте того, о чем впоследствии будете сильно жалеть, ответила она сквозь зубы.
Это ты пожалеешь о своих выходках. Обязательно пожалеешь, Анастасия. А кто б подумал. В тихом омуте, Воронцова с отвращением выдернула руку.
Если вам интересно, при таком положении вещей ваше мнение меня не здорово волнует.
Убирайся отсюда! прошипела Элеонора.
Только после вас!
Хамства тебе, я вижу, не занимать.
Мама! тихий голос Александра остудил пыл женщин.
Я всего лишь просила уйти эту даму, которая все еще смеет называть себя твоей женой.
Анастасия промолчала и посмотрела на мужа, приподнявшегося над подушками.
Мама, прошу! Нам, все равно, придется поговорить. Это неизбежно.
Да, Алекс, как скажешь. Но смотри, а то она может тебе и яду вколоть в капельницу. Охрана за дверью.
Мама!
Графиня проследовала к столу, взяла свою сумочку и направилась к двери, бросив:
Я вернусь, когда эта женщина уйдет.
Воронцов сел на постели. В тусклом свете Ася увидела ссадины и синяки на любимом лице, а с правой стороны оно было заклеено повязкой. Видимо там были глубокие порезы, о которых говорил Селезнев. Утром после ужасного известия она сосредоточилась на том, что Алекс все-таки жив и на том, чтобы не потерять самообладание, до чего было совсем недалеко. А сейчас, когда она увидела мужа, чувство опасности потери любимого человека заставило конечности похолодеть. Анастасия подошла ближе, поставила сумочку на тумбочку возле кровати и поправила подушки, что дало возможность пострадавшему откинуться на них.
Ася сделала попытку чмокнуть мужа в щеку, но он слегка отвернулся, давая понять, что не готов и стал смотреть во внутреннее окно палаты, завешенное жалюзи, будто не хотел, чтобы Ася видела его изувеченную щеку.
Как ты? девушка оперлась руками на кровать, чтобы почувствовать какую-то поддержку.
Сначала думал, что нормально как для такой ситуации. А потом понял, что обманываю себя. Ждал, когда ты придешь. А ты все не приходила.
Мне рассказали об аварии около десяти утра. Потом уволокли в участок, спасибо, что не в наручниках. Отпустили только сейчас.
Ты не знала, что твой муж не ночевал дома? Или может ты сама снова там не ночевала? Алекс резко повернул голову и посмотрел на жену.
Я ночевала дома. Просто вернулась поздно и не стала тебя беспокоить. Пошла спать к себе, а утром решила, что ты рано уехал.
Если бы ты спала там, где положено спать жене, то побеспокоилась бы раньше. Хотя, возможно, полиция права и это все, Александр поднял руки, указывая на палату, подстроено тобой и твоим любовником. Он посмотрел на жену.
Александр, у меня нет любовника. Твоя ревность переходит всяческие границы и превращается в болезнь.
Значит болезнь у всех, кто видел запись. Где ты вчера была?
На работе.
Я тоже так думал. Не поверил следователю и попросил нашу службу безопасности раздобыть какую-нибудь пленку из района, где живет твой адвокат. Вот, Алекс достал из-под подушки планшет, это они оцифровали для меня. Это практически копия той записи, что нашли у меня в машине, только эта с пленки в режиме реального времени. Хочешь сказать, что это не ты? Даже твой любимый жест, когда ты в окно выглядываешь? И лицо прекрасно видно. Он повернул экран к ней.
Ася увидела ту же самую запись, которую видела у Селезнева, но с временным счетчиком.
«Стоп. Вот Леснов и на свободе. Только как рассказать Алексу правду и убедить, что дальше на пленке не я. Без Олеси, пожалуй, сложно будет.»
Молчишь?
Значит, ты безоговорочно веришь тому, что видишь? Девушка вздохнула. Второй раз, Воронцов, и на те же грабли.
Знаешь, сложно не поверить собственным глазам.
У тебя с ними давно проблемы.
Не начинай! Пытаешься увильнуть.
Увильнуть? Зачем? Если бы ты хотел верить, поверил бы моим словам.
Я бы очень хотел найти хотя бы паутинную ниточку того, что могло бы тебя оправдать. Я сто раз уже посмотрел эту запись, и столько же раз мое сердце рвалось на части. А ведь я даже постарался забыть ту историю с твоей голой фотосессией! Мне каждый раз становилось дурно при одном воспоминании о ней, но я даже в этом пытался тебя понять.
Вот в этом между вами и разница, вдруг сказала Ася, Леснов мне верит без оглядки, не спрашивая, а ты даже любую правду подвергаешь сомнениям!
Ты же не изменяла Леснову со мной, потому он и верит.
Фотосессия, Ася вздохнула. Ей сто лет в обед. Это я ее придумала, чтобы раздобыть денег для Тимура. Это была вынужденная мера и успешная. В результате гонорара хватило и мне. Я не хотела ее афишировать по понятным причинам, и, как ты успел заметить подпись и фамилию с инициалами на фото не ставила. Если бы тебе Карина все не растрындела, никто бы из семьи и не узнал. На фотках я и Леснов, фотографировал Тимур. По времени это тогда, когда мы с Федором были вместе, лет 8-9 назад. Больше тут рассказывать нечего. Не думала, что тебя можно было этим до такого состояния довести. Карина точно знала куда целиться, в твое самолюбие. Выстрел в десятку.