Детство моё выпало на времена тотального дефицита. И так получилось, что у меня не было фигурных коньков. У подруги Наташи были, а у меня нет. Наташа была девочкой нежадной и всегда давала мне покататься. Но кататься одной не так весело. И мы часто ходили на каток вместе и катались по очереди. Но это тоже не очень хорошо. Хочется же ехать вместе, разговаривать, показывать друг другу разные трюки.
Потом папа купил мне коньки, у которых закруглённый носок на полозьях, по-моему, назывались они «Снеговик». Ужасно неудобные для катания. Я уже к тому времени научилась кататься на фигурных коньках, у которых зазубрины на полозьях и менять технику катания на «коньком» совсем не хотелось.
Однажды я придумала выход: мы идём с Наташей на каток, она в своих коньках, а я беру коньки старшего брата, которые тоже были с зазубринами (ну и что, что чёрные, мы же вечером пойдём, в темноте никто нас не увидит). И я надела побольше шерстяных носков, так как у Лёши нога была гораздо больше моей, и мы пошли. Помню, что процесс катания не задался. Управлять ногами у меня не получалось, было неудобно.
В какой-то момент мы обнаружили, что нас окружила толпа парней. Хотя мы и были во дворе, но каток был окружен плотной стеной из сосен. Конечно же, родители даже и не увидели бы в окно того, что происходит на катке. Разве что пытались бы разглядеть, что моя куртка мелькает между сосен и успокоиться, что я во дворе
Окружили нас ребята и начали лапать самым грязным образом. Мы вырвались и побежали. Наташа смогла убежать, а я ни ехать, ни бежать в большущих братовых коньках не могла. Они за Наташей не погнались, а переключились все на меня. Благо дело было зимой. Они меня завалили на лёд и стали пытаться через шубу, свитер, рейтузы и колготки добраться до тела.
Я даже не помню, кричала ли я, но точно пыталась вырваться, затрудняла им процесс пробирания через мои одёжи. И вдруг я услышала: «Нинка, беги!»
И увидела, как, размахивая какой-то корягой, на этих парней (их было трое или четверо не помню) бежит одноклассник моего старшего брата. Звали его Саша Мотовилов. Был он смешной, маленького роста И называл меня «Нинель». А мне это не нравилось очень, и я каждый раз ему говорила: «Я не Нинель, а Нина! Нинель это другое имя. Нинель это Ленин наоборот!»
Он увидел, что на меня напали, и бросился спасать. Они отвлеклись на него, а я на четвереньках, черпая снег в рукавицы, поползла к подъезду.
Самое удивительное, что эту историю я не рассказала дома. Не знаю почему. Не рассказала брату. Не поблагодарила Сашу, с которым мы виделись в школе каждый день. Для меня до сих пор остаётся загадкой, почему я умалчивала случаи сексуальных домогательств. Мне было даже стыдно говорить об этом, тем более рассказать родителям. Хотя я уверена, что мне, по крайней мере, оказали бы защиту и предупредили бы подобные случаи.
Но мне было стыдно. Нет, виноватой, как часто бывает у жертв домогательств, я себя не чувствовала, но было стыдно говорить «об этом». Наверное, хотелось скорее это забыть.
Печально, но подобных историй в мой школьный и даже дошкольный период жизни было несколько. И слава богу, что ни одна из них не закончилась реальным изнасилованием.
Очень важно рассказывать детям, как себя вести в случаях сексуальных домогательств, предупреждать подобные ситуации и обязательно постоянно расспрашивать детей о том, что с ними происходит, вводя в привычку доверие и желание делиться с родителями значимыми событиями.
Снова «об этом»
Чтобы подчеркнуть важность предыдущей темы, я решила поведать ещё несколько «незабываемых моментов», потому что меня лично поражает концентрация подобных случаев на одного ребёнка меня! И почему-то есть уверенность, что я не одна такая. Самое страшное, что не всегда подобные случаи могут заканчиваться благополучно. И не всегда родители смогут узнать о том, что произошло с их ребёнком.
Однажды я зашла в свой подъезд, а мне навстречу спускался по лестнице мужчина. Каким-то внутренним чутьём я почувствовала от него угрозу и остановилась. Это меня спасло, потому что он на меня напал.
Если бы я продолжила идти ему навстречу, то мы встретились бы на площадке, между лестницами, где не было квартирных дверей. Он же набросился на меня рядом с дверью соседей с первого этажа (я жила на втором), зажал мои руки и полез мне между ног, а я поняла, что могу дотянуться ногами до двери соседей и изо всех сил стала долбить ногами в дверь. Он испугался, бросил меня и убежал. И опять я никому ничего не рассказала
Ещё будучи дошкольницей, я подверглась приставаниям родного дяди, маминого брата. Он закрывался в комнате со мной наедине и щупал моё тело. Гладил мои груди. «Груди» это, конечно, громко сказано. Какие «груди» у шестилетнего ребёнка? Он их гладил, а мне говорил, что вот когда я вырасту, то они у меня будут большими. Потом гладил меня между ног и говорил, что «тут будут волосы». Мне очень не нравились такие «игры», я пыталась вырваться, уйти. Но он какими-то уговорами, подкупами, что «он только погладит» меня, удерживал. Родителям я не рассказывала. Сейчас понимаю, что зря. Мама бы его убила. Про папу я вообще молчу Было стыдно рассказывать о «таком».
Ещё более шокирующее домогательство было от соседа. Мне было лет 9-10. Соседу (жили на одной лестничной площадке) лет 8090. Да-да, и такое бывает. Я ходила к ним в гости, о чем-то мы разговаривали с ним и его старушкой-женой. Я им что-то рисовала, читала вслух, они меня угощали чаем с конфетами, мы смотрели фотоальбомы.
В какой-то момент я стала замечать, что дед ко мне прижимается. Всё время старается притронуться. Так как от него шёл выраженный старческий запах, то меня эти прижимания стали напрягать, и я перестала к ним ходить в гости. Тогда дед стал приходить к нам! Даже не к нам, а именно ко мне: он вызывал меня в подъезд и разговаривал со мной в подъезде, приближаясь постоянно ко мне. Я стала избегать таких «встреч». Просто не открывала дверь. Однажды он пришёл, а мама была дома, она удивилась, что он вызывает меня в подъезд, и, видимо, подслушала наш разговор. Дед дал мне пряник, затем сказал: «Я тебя люблю, Ниночка». И стал меня хватать руками за все места. Я была в шоке и сразу забежала в квартиру. У двери стояла мама, тоже в шоке. Она спросила: «Он к тебе пристаёт, что ли? Этот старый хрыч?»
Я не смогла даже тогда рассказать, что происходит. Мне было стыдно. Но мама, даже не видя того, что происходило, а только услышав наш разговор, видимо, всё поняла и сама была в шоке. Возможно, она имела с ним разговор, я не знаю. Больше мой престарелый поклонник не приходил. И в скорости преставился. Я на его похороны не ходила и помню, что тихо радовалась, прости господи. Но не из чувства мести или от злости, а от чувства облегчения, что я этого мерзкого старика больше никогда не увижу.
Саянские «онанисты»
Не люблю говорить на эти темы, но слов из песни не выбросишь. Это реалии, о которых надо рассказывать даже спустя время, потому что я уверена, что ничего не изменилось. Не в Саянске, так в любом другом городе ребёнок может встретиться с извращенцем.
Происходили встречи с эксгибиционистами регулярно, но мы их называли почему-то онанистами, не сильно разбираясь в тонкостях терминологии извращений. На удивление богат был Саянск такими личностями. Как сейчас дело обстоит, я не знаю, но во времена моего детства уличный эксгибиционизм был явлением частым и распространенным. Девочки во дворе, в классе делились «увиденным» и никого этим не удивляли, потому что каждая из нас регулярно сталкивалась с этими «демонстрациями себя снизу». Конечно, мы старались в одиночку через лес не ходить. Но что значит «в одиночку через лес» в городе, который стоит среди тайги? Там везде лес. Деревья вырубались строго под периметр дома, а всё остальное оставалось стоять нетронутым. Красота, конечно, необыкновенная, но и широкое раздолье для сексуальных извращенцев. От дома к дому невозможно пройти, минуя сосновые заросли. Деревьев полно, одиноких тропинок в лесу тоже. Демонстрируй не хочу.