А почему же всё- таки это случилось, вам не сказали? это Тельник. Вот тупой. Я и то понял. Вы б его не узнали тощий стал, оборванный. Как все мы, впрочем. Только нога, что я прострелил, зажила. Мы все тут очнулись без единой царапинки.
Говорят, техногенная катастрофа, спровоцированная падением метеорита, пожал плечами Зорг. Надменная задница.
Осколок метеорита попал в одну из атомных электростанций, а там пошла цепная реакция по всей планете. Плюс дыра в земной мантии.
Он помолчал и добавил:
Прогноз плохой. Очень. Даже если планета не разлетится на несколько кусков, жить на ней будет невозможно.
Мы замолчали. Говорят " тихий ангел пролетел». Вот так перед мысленным взором каждого вставал его дом, близкие. Огромные города и цветущие поля. Синее небо и бирюзовые океаны. Мы оплакивали наш погибший дом. И над нами летал тихий ангел.
Ладно. Что ж. Значит, маманя моя тоже того! Тельник вытер глаза. Да что там многие плакали, а девчонки ревели в голос.
А я как раз к ней собирался. Автобуса ждал.
Я чувствую, что сейчас тоже разревусь, как мокрощёлка, поэтому нарочно грубо спрашиваю:
А дальше-то что? Что с нами будет?
Теперь отвечает Мад. Обводит всех тяжёлым взглядом.
Вся штука в том, что они не знают сами, что с нами делать. Мы им не нужны, совсем. До этого никогда с людьми дела не имели. Говорят, просто летели мимо по своим делам. Так-то это исследовательский корабль. Из несколько в этом секторе. Они не приспособлены для нашего содержания. И ничего они про нас не знают. Более того, и знать не хотят. Из соображений гуманности подобрали, как замерзающего щенка зимой а он нафиг никому не нужен, щенок-то этот.
Короче, эти исследователи хреновы поместили нас в подходящие герметичные помещения. Накачали воздуха из атмосферы. Синтезировали на коленке воду и еду. А я-то думаю, почему вкус такой гадкий! Чем так спасать, дали бы сдохнуть!
А почему мы этими их дурацкими цветочками занимаемся? спрашиваю, это что, часть психотерапии?
Ответ меня просто убивает.
А это, Зорг обводит широким жестом поле с чёртовыми светящимися цветочками, это, вообще-то, сборщики информации. Они нас так изучают, наши хозяева.
Блин. Так я и знал, что всё это неспроста.
Писатель
И тут я понял, насколько же отличаются от нас наши спасители. Не зная о людях почти ничего, они приспособили для сбора информации эти вот странные растения. Их вырастили за считанные часы, пока мы были в беспамятстве.
Каждый цветок своеобразный датчик, передающий сведения в главный бортовой компьютер. Всё просто. Каждый датчик фиксирует только один импульс не знаю, как объяснить, я не технарь и не биолог. Все эти данные обрабатываются, машина учится. На момент катастрофы существа с далёкой планеты не имели представления, что мы за раса. Как дышим, чем питаемся. Как разговариваем.
В экспедиции на агонизирующую Землю погибли несколько членов экипажа. Но первоначальные данные были собраны. Благодаря им мы не умерли в первые же сутки на корабле.
Почему не разрешали разговаривать? Звуковые колебания создают помехи при записи и передаче данных, информация искажается. Теперь основных данных достаточно, и режим тишины соблюдать не обязательно.
То есть можно орать и матюкаться? это дурачок Флинт. Он не безнадёжен, конечно. Я видел слёзы на его глазах да что там, мы все оплакивали наш потерянный дом. Думаю, его ершистость след трудного детства. Чего не скажешь про Зора.
Ещё там, на Земле, я однажды читал статью о нём. Да, целый подвал в крупном журнале. Его называли Суперменом и героем наших дней. Он сторонился славы, но каждый хоть раз слышал аббревиатуру команды, где он работал.
Только сейчас я с ужасом и слезами вспомнил на Земле у Зора осталась семья. Жена и дочь. Не знаю, что дало ему силы держаться. Я бы уже сломался.
***
Результатом переговоров Зора и Мада с хозяевами корабля стало соглашение. Нам разрешалось разговаривать, беспрепятственно ходить по отведённому пространству. Уединяться. Вот в этом месте я вздохнул с облегчением: справлять нужду в компании соплеменников такое себе удовольствие.
По просьбе пришельцев мы должны быть готовы к сотрудничеству. Каждый из нас. Информации о человечестве было всё ещё недостаточно.
Теперь, когда бортовой компьютер научился синтезировать речь, стало возможно общение. И пришельцы этим пользовались. Их интересовало буквально всё: от обычаев разных народов до моего писательства. Они искренне пытались постигнуть психологические тонкости и нюансы отношений между людьми. Не потому, что хотели помочь нам. Думаю, ими двигало чистое, бескорыстное любопытство исследователей.
Мне не передать словами атмосферу тех дней. Уходя в поле датчиков, теперь уже просто прогуляться, я встречал то одного, то другого сокомандника. Каждый переживал своё горе, насколько хватало сил. И почти все предпочитали делать это в одиночестве.
Мне некого было оплакивать. Семьи не было. Так уж вышло. Слишком я эгоистичен для того, чтобы отдавать кому-то часть своей жизни. Не боюсь в этом признаться больше всего я скучал по работе. Я так погрузился в мою новую повесть, в ее детали, действия героев и перипетии, что все дальнейшие события воспринимал как развитие сюжета. Возможно, это помогло мне не сойти с ума.
Через несколько дней я получил царский подарок. Лучший в моей жизни.
У меня нет слов. Я держу в руках всё, что осталось мне от прежней жизни. Открываю крышку надкусанное яблочко на синем фоне медленно наливается светом.
Потом расскажу, как ноут вернулся ко мне. Всё потом. Это просто и одновременно фантастично. Как вся наша здешняя жизнь, впрочем.
Заряд. Ещё больше половины заряда! Кликаю по иконке. Сердце делает кульбит, а потом колотится, как ненормальное. Вот она, моя недописанная повесть
Глава 5
Зор
После нашего возвращения от хозяев дела не пошли на лад. Да и не могли пойти. Ужасные известия сломали многих. Я сам держусь с трудом. Никогда больше моя малышка не побежит мне навстречу с радостным криком, а я не подхвачу её на руки, ощущая лёгкость детского тельца и особый, родной запах ребёнка.
Я не позволяю себе погрузиться туда, где ужас и отчаяние раздавят меня окончательно. Как ни странно, больше других мне помогает Мад. Верзила с армейской выправкой поддерживает дисциплину с фанатизмом, достойным лучшего применения. Это помогает людям не сойти с ума.
У нас есть чёткий распорядок и работа, еда и возможность общения. Не так уж мало. Если не задумываться о перспективе.
Они были уклончивы тогда, наши гостеприимные хозяева. На прямой вопрос Мада: «Что будет с нами дальше?» бесплотный голос в тумане ничего определённого не изрек. « Мы думаем просчитываем варианты» такие неопределенные ответы не успокоят никого, правда? И меня не успокоили. И Мада.
Здесь, в этом поле, нас сорок восемь. Сколько ещё таких залов и сколько кораблей с такими залами?
Мне кажется, мы здесь не задержимся. Почему? Потому что мы, наше появление не входит в планы хозяев. Мы им не нужны.
Думаю, хорошего ничего ждать не приходится. Или моё внутреннее чутьё меня обманывает.
Флинт беспокоит меня больше других. Никогда не понимал таких молодчиков с прищуром, с ухмылочкой по любому поводу.
Я не ожидаю от него откровенности, да она мне и не нужна. А вот неприятности от него могут быть значительные.
О чём я думаю? Мы потеряли свой дом. Небольшая горстка людей всё, что осталось от человечества. На фоне этого меркнут все неприятности, которые мог спровоцировать парень. Так я думал. Я ошибался.
Смотрю, как он подходит ко мне медленно, словно крадучись. Повадка шпаны «с района». Садится рядом, на краю поля. Грызёт спичку. Вздыхает.