Скажете: «Но как же, образ жизни всё же надобно избрать и определить?» Да где же это нам с Вами определить? Станем обдумывать и пойдёт путаница в голове. Лучше и надёжнее всего принять с покорностью, благодарностью и любовью то определение, какое изрекает Бог течением обстоятельств жизни Утвердившись в этих мыслях и успокоясь в Боге, живите, не строя пустых планов, и делайте дела, которые на Вас лежат в отношении к родителям, братьям и сёстрам, к другим родным и ко всем людям. Но никак не думайте, чтоб эта жизнь была пуста. Всё, что Вы ни будете делать в сем порядке, будет дело, и, если делать будете с сознанием, что так следует по заповедям и что так хочет Бог дело, Богу угодное»31. «Потрудитесь и ещё крепче установиться в такой мысли. Как только установитесь, начнёт покой приливать к Вашему сердцу от уверенности, что всякую минуту Вы работаете Господу. Это начало всё обнимает. Даже когда Вам велят заштопать чулок меньшому брату и Вы сделаете это ради заповеди Господней слушаться и помогать, это будет причтено к сумме дел, Богу угодных. Так всякий шаг, всякое слово, даже движение и взгляд всё можно обратить в средство ходить в воле Божией и, следовательно, поминутно двигаться к последней цели»32.
Глава 2. О многозаботливости и рассеянности
2.1. Покровы греха
На первый взгляд может показаться, что такие недостатки, как рассеянность и многозаботливость являются чем-то незначительным и маловажным простительной слабостью современных людей. Ведь существуют куда более страшные пороки. Однако именно рассеянность мешает сосредоточиться на борьбе со страстями, а многозаботливость отвлекает от этой борьбы.
«Рассеянность и многозаботливость главнейшие деятели, скрывающие и питающие грех и греховные обычаи и порядки»33, отмечает святитель Феофан Затворник. «Заботы не оставляют времени заняться собою. При них одно дело в руках, а десятки в голове. Оттого они гонят человека всё вперёд и вперёд, не давая ему возможности осмотреться и взглянуть на себя»34. «Рассеянный не любит жить в себе, многозаботливый не имеет свободной минуты. Один не может, а другому некогда замечать то, что происходит внутри. С первым пробуждением от сна душа их тотчас выходит из себя, и у первого уходит в мир мечтаний, у последнего же погружается в море нужных будто дел. Настоящего для них нет, что собственно характеризует всю их деятельность. Один охотнее живёт в самосозданном мире и действительного касается только отчасти, ненамеренно, поверхностно; другой и мыслью и сердцем весь впереди. Каждое дело он спешит окончить как можно скорее, чтобы приступить к следующему; начинает другое и спешит к третьему; вообще настоящим у него заняты только руки, ноги, язык и прочее, а его дума вся устремлена в будущее. Как же при таком ходе внутренних движений заметить им, что кроется в сердце?»35 Иллюстрируя сказанное, обратимся к фрагменту одного из произведений святителя Феофана, где посредством духовной переписки обнаруживается вся несостоятельность многозаботливой и рассеянной жизни:
«Пишете, что у Вас «рябит в глазах. Дня с два, говорите, случилось мне пробыть в обычных здесь общественных увеселениях: то в театре посидела, то погуляла, то была на вечере. И что это за толкотня, какие речи, какие о всём мудрёные суждения, какие приёмы в обращении? Всё это мне дико, а от толкотни мыслей не соберу Ещё вот что я вижу: что все впопыхах спешат, гонятся за чем-то, чтоб уловить, и никто ничего не успевает поймать. Случилось мне пройти людною улицей или местом какая там суматоха и суета! Но смотрю потом: и в домах то же, то же, вероятно, и в душах у них. И ума не приложу: ужели так можно жить? И вот что ещё вижу: что тут друг друга теснят, вяжут и тиранят, никто своей воли и свободы не имеет. Одеться не смей как хочешь, ступать не смей как хочешь, говорить тоже и ничего не смей как хочешь. Всё у них подчинено какому-то закону, который не знают кем написан; всех он теснит, но никто сломать его не смеет».
Совершенно верно. К вашему описанию нечего и прибавлять. Всё это давно уже замечено и указано в предосторожность. Ещё Макарий Великий вот как изображал увиденную вами сумятицу и гоньбу за чем-то: «Чада века сего уподобляются пшенице, всыпанной в решето земли сей, и просеваются среди непостоянных помыслов мира сего, при непрестанном волнении земных дел, пожеланий и многосплетённых вещественных понятий. Сатана сотрясает души и решетом, то есть земными делами, просевает весь грешный род человеческий. Со времени падения, как преступил Адам заповедь и подчинился лукавому князю, взявшему над ним власть, непрестанными обольстительными и мятущимися помыслами всех сынов века сего просевает и приводит он в столкновение в решете земли. Как пшеница в решете у просевающего бьётся и, взбрасываемая непрестанно, в нём переворачивается, так князь лукавства земными делами занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет приражаться к суетным помыслам, нечистым пожеланиям, земным и мирским связям, непрестанно пленяя весь грешный род Адамов (Беседа 5, §12)».
Чтоб больше об этом подумать и более сродниться с таким образом мыслей, потрудитесь прочитать всю эту пятую беседу святого Макария»36.
2.2. Причины многозаботливости
Согласно святоотеческой традиции, епископ Феофан различает в человеческом естестве 3 составляющие дух, душу и тело, каждая из которых имеет свои насущные потребности: тело желает пищи и одежды, душа знаний и эстетических впечатлений, а дух успокаивается только в общении с Богом. Многозаботливый же человек, чувствуя недостаток духовной жизни, стремится компенсировать его душевными или телесными средствами. В результате «неудовлетворенная сторона, как голодная, требует пищи в утоление своей алчбы и жажды и гонит человека искать её. Человек и бежит искать, но как он вращается всё в том же круге, не удовлетворяющем голодающей стороны, то удовлетворения не бывает»37. «Всеусиленно заботится он наполнить сию бездну, но не видит и не чувствует наполнения. Оттого весь свой век он в поте, труде и великих хлопотах: занят разнообразными предметами, в коих чает найти утоление снедающей его жажды. Предметы сии поглощают всё внимание, всё время и всю деятельность его. Они первое благо, в коих живет он сердцем. Отсюда понятно, почему человек, поставляя себя исключительною целью, никогда не бывает в себе, а всё вне себя, в вещах сотворённых или изобретённых суетою. От Бога, Который есть полнота всего, отпал; сам пуст; осталось как бы разлиться по бесконечно разнообразным вещам и жить в них. Так грешник жаждет, заботится, суетится о предметах вне себя и Бога, о вещах многих и разнообразных. Почему характеристическая черта греховной жизни есть, при беспечности о спасении, забота о многом, многопопечительность (см.: Лк. 10, 41).
Оттенки и отличия сей многопопечительности зависят от свойства образовавшихся в душе пустот»38.
Пустота ума, забывшего о Едином Боге «рождает заботу о многознании»39 или пытливость, когда из праздного любопытства мы наполняем голову ненужной информацией.
Пустота воли, лишившейся благодатных дарований «производит многожелание, стремление к многообладанию или всеобладанию, чтобы всё было в нашей воле, в наших руках это любоимание»40.
Пустота сердца, потерявшего любовь к своему Создателю, образует страстную привязанность к людям и вещам, «жажду удовольствий многих и разнообразных или искание тех бесчисленных предметов, в коих чаем найти услаждение своих чувств, внутренних и внешних»41.