Девочка моя хорошая Солнышко
Я сейчас. Прости. Сейчас успокоюсь.
Не спеши. Лучше выплачь все, чтобы потом все силы бросить на борьбу. Что, мы с этим не справимся? Да еще как! Котька Котенька моя Мое маленькое солнышко.
Укачиваю свою малышку, как тогда, когда ей было несколько дней от роду. Она тоже плакала. Орала откуда только силы брались в таком изящном, без капли хоть какого-то подкожного жирка тельце? Я таскала ее на руках, пока Борька мотался по стране в попытке обеспечить нам достойную жизнь, и то горячую пеленку к ее животику прикладывала, то капала только-только появившийся в продаже эспумизан. И пыталась сама не разреветься. Потому что к такому меня, восемнадцатилетнюю пустозвонку, жизнь не готовила.
Не могу плакать! Папа этого не вынесет.
Папа Ну, да. Несмотря ни на что, Котька папина дочь. Она всегда волновалась о нем больше, чем обо мне, родной матери. А я утешала себя тем, что большинству девочек ближе папа.
Олег, сделай нам, что ли, чая? А может, Коть, ты хочешь есть? Ты как вообще себя чувствуешь?
Нормально, кукольные губки Котьки кривятся, дрожат. Та их горестно поджимает, не слишком успешно пряча свои эмоции. Потому вдвойне обидно! Может, если бы мне было плохо, я бы смогла как-то подготовиться, а так
Котька падает на стул и опускает голову на сложенные поверх стола руки. Если что ей от меня и досталось так это волосы. Шикарные черные волосы. Теперь и их не станет.
Вам уже предложили какой-нибудь план?
О том, чтобы у Котьки были самые лучшие врачи, мы с Борисом позаботились, еще когда узнали о том, что никакого ребенка у Котьки не будет. Что вместо эмбриона в ее чреве паталогически разрастаются ворсины хориона. И, если не принять мер, угрожают ее убить.
Да. Конечно. Они предложили химию.
Котька вновь поднимает голову и, закусив губу, косится на мужа. Наверное, она думает о том, что в противном случае не сможет родить ему ребенка. И выход с химией кажется им оптимальным. Если бы мы были одни, я бы попыталась убедить дочь, что уж по этому поводу ей нужно волноваться меньше всего! Но мы не одни. Мой зять стоит, подперев задницей подоконник, и напряженно следит за нашим с ней разговором.
Если честно, я думала, он сбежит, как только Котька загремела в больницу.
И то, что он все еще здесь дорогого стоит. По крайней мере, моего уважения, уж точно. Им нелегко пришлось. Ей. И ему тоже. Потому что характер у Котьки сложный. Болезнь далась ей нелегко. Не удивлюсь, если она вынесла Олегу весь мозг.
И когда это все начнется?
Немедленно.
Да, чем раньше, тем лучше. Ну, ничего. Я буду рядом. Мы
Мам
М-м-м? принимаю из рук зятя чашку. Стараюсь не дышать, чтобы он не почувствовал перегара. Хотя, господи боже мой, мне тридцать восемь лет, и я могу выпить с подружкой в субботу!
Собственно, мы поэтому и хотели с тобой поговорить.
Да? Я думала, вы хотели рассказать о диагнозе.
И это тоже. Но вообще мы бы хотели попроситься пожить у тебя.
Я давлюсь чаем. Закашливаюсь. Котька, глядя на мои выпученные глаза, смеется.
Пожить? Кхе-кхе А чем тебя не устраивает ваша квартира?
У твоей более удачное расположение. Она ближе к больнице. Понимаешь, я не хочу туда ложиться! Да и врачи не видят в этом никакой необходимости. Пока вполне можно обойтись дневным стационаром. Дома-то и стены лечат, повторяет Котька явно за кем-то старшим.
Ты уверена, что тебе не требуется круглосуточное наблюдение врачей?
Я ж не инвалид! обижается Котька. Ты что, против, я не пойму? Если так, то
Нет-нет! Что ты. Я не против. Просто это так неожиданно
Может быть, мне понадобится твоя помощь. В уходе Эта часть разговора дается Котьке нелегко. Оно и понятно! Вдруг я плохо отреагирую на химию. Вдруг меня будет тошнить
Мой взгляд невольно возвращается к застывшему у окна зятю.
Это была не моя идея. Я бы смог ухаживать за Катей сам.
А как бы ты работал?! возмущается Котька.
Александра Ивановна, насколько мне известно, работает тоже.
Чувствую, как мои скулы обжигает стыдливый румянец. Чертов засранец! Еще бы ты не знал Ты же сам ко мне обращался! К моим услугам Нет-нет. Это лучше забыть, как страшный сон.
Вдвоем вам будет легче. Можно даже составить какой-то график. Плюс папа тоже в стороне не останется. Сможет меня подвозить. Врач сказал, что после химии мне за руль нельзя.
Ну, еще бы.
Обсуждение бытовых вопросов разбавляет повисшее в комнате напряжение. Я прячусь за чашкой чая. Котька замолкает, мрачно думая о чем-то своем. Становится тихо-тихо, и только дождь стучит по водостоку. Размеренно и печально. Как реквием.
Фу ты! Какие глупости лезут в голову Хорошо, что кто-то звонит в дверь. Появляется повод отвлечься.
Это, наверное, папа.
Угу. Только встречи с ним для полного счастья мне и не хватает.
А Мирон? С ним приедет? Он не говорил? кричу я, нажав на кнопку домофона.
Нет. Папа сказал, что на время закинет его к бабуле. Наверное, не хочет, чтобы он расстраивался.
Наверное. Да только вряд ли этого удастся избежать, если мы станем жить в одной квартире. Все равно он поймет, что с сестрой что-то не так. И начнет спрашивать. Уж больно любознателен наш мальчик. Я глубоко вздыхаю. И в который раз за этот безумный день прячу лицо в ладонях. Это тоже привычка из детства. Кажется, если ты не видишь проблем, то их вроде бы как и нет.
Думай, Сашка, думай. Предложение Котьки вполне здравомыслящее. До больницы отсюда действительно два квартала. И, конечно, будет великолепно, если моя помощь дочери не понадобится. Если она сможет сама вставать в туалет, купаться и кушать! А если нет?
«Это была не моя идея. Я бы смог ухаживать за Катей сам»
Ага. Но интересно, насколько бы его хватило? Уж лучше я этим займусь. С другой стороны, каждый день видеть его в своем доме
Мои размышления прерывает звук открывающейся двери.
Борис заходит в квартиру, нет, точнее врывается ураганом. Подавляя своей кипучей энергией все вокруг. Цепкий взгляд, взгляд которому знакома каждая клеточка на моем теле, каждая складочка и залом, проходится по моему лицу. Он наклоняется, обдавая меня ароматом никогда не меняющегося парфюма, дождя, намокшей шерсти и целует, прежде чем я успеваю отшатнуться. Нет, это не прям поцелуй-поцелуй. Это банальное приветствие. Двух близких людей, которые стали чужими.
Привет. Что тут у вас случилось?
У Котьки осложнения. Нужно сделать химию.
В смысле? У нее рак?! он ловит мое запястье одной рукой, а другой дергает вниз узел галстука. Может быть, ему стоит выпить что-то сердечное. Чего у Победного не отнять так это того, что он действительно любит детей. Хотя появление Котьки он, как и я, не планировал, долгое время, да и сейчас, он был ей и остается хорошим отцом. Ну и, конечно, Мирону, которого мы родили вполне осознанно, спустя почти десять лет.
Мы же были к этому готовы, так?
Но я на лице Бориса проступает не свойственная ему растерянность. Он ведет рукой с короткими массивными пальцами по все еще темной и густой шевелюре. И за это время успевает взять себя в руки. Таким, все знающим, непрошибаемым, дерзким, умеющим разрулить любую проблему, я его и знаю. В тот момент я поддаюсь слабости Осознавать, что в этой битве я не одна приятно.
Олег тоже здесь?
То, что у «этого» появилось имя, говорит о том, что и мой бывший муж оценил-таки зятя. Когда Котька нам сообщила о своей беременности, Борис никак иначе, как «этот», его не величал. Олега он воспринимал как конкурента на место в сердце дочери. То есть как своего заклятого врага, с которым он по какой-то причине должен заключить перемирие.
Ну, а где ему быть? шепчу, перед тем как вернуться в кухню.
И то так, бурчит под нос Борис, заходя за мной следом.
Глава 3
Папа!
Привет! Борис подхватывает бросившуюся ему в объятья дочь, сжимает ее плечи в широких ладонях. И лбом утыкается в макушку.