Свободовцы, убедившись, что опасности больше нет, отправились отдать последний долг Запорожцу и другим погибшим товарищам. Старший напоследок
сказал Рожнову:
— Ну что, морда долговская? Вроде не должно быть у нас взаимных претензий?
Капитан качнул головой, протянул руку. Сталкеры обменялись рукопожатиями, пожелали доброй Зоны и еще — больше не попадаться друг другу на пути.
Потому как мало ли что…
Пока ожидали долговский джип, Доза обошел соседние полянки, осмотрел следы. Вернувшись, объявил:
— Были люди здесь. Отпечатки ясные — значит, тяжелое снаряжение на этих организмах. Оставили контролеров и ушли. Контролеры от марш-броска
совсем выдохлись, сил осталось только на последнюю атаку, ну, чтоб стаю на нас направить… Люди ушли, а мутанты… ну, прикрывали отход.
Рожнов сидел, прислонившись к стволу сосны, Николай пристроился рядом, отец и сын держались за руки. Капитан покачал головой:
— Я думаю, старый контролер вполне мог уйти, но решил остаться… с сыном. — Он кивком указал на тела, валяющиеся в обнимку посередине поляны. —
Мог уйти, но решил остаться.
— Да, наверно, так, — согласился Дроздовцев. — Интересно, кто это с ними был? Люди, я имею в виду. «Монолит»?
— Больше некому.
— И зачем это им нужно было? Чтоб «Долг» со «Свободой» стравить, это понятно. Но конечная цель какая?
Хромой имел собственную теорию на этот счет. Он запомнил слова Запорожца: «Свобода» планировала рейд в Рыжий лес. Выходит, тот, кто обосновался
там, хотел сделать так, чтобы группировке стало не до Рыжего леса. Решил занять «Свободе» междоусобицей с «Долгом», благо тем и другим нужно
немного, чтобы сцепиться. Почти сработало, только с похищением ребенка они что-то перемудрили.
— Ты хоть что-нибудь помнишь? — спросил капитан сына.
— Теперь… вроде бы… — Мальчик сморщился, вспоминая. Он был худой, совсем заморыш, ничуть не похож на здоровяка капитана. — Там были люди, один
в черном комбинезоне, вроде твоего. Другой в белом и зеленом. Но зеленый такой бледный, болотный, не как у военных…
«Монолит», — подсказал Доза. — Они недавно начали черными пользоваться, а раньше все в таких, болотных, холили. Это монолитовцы были с
мутантами.
— Тот, что в черном, хотел меня застрелить, — продолжил Холя. Мальчик говорил удивительно ровным, спокойным голосом, будто пересказывал
прочитанную книгу. — Говорил, незачем меня тащить. Он был недоволен. Контролер… Помню, он кричал на контролера… Я не знаю, о чем они спорили,
контролер ничего не говорил, голова болела, потом я опять оказался я Харькове, на детской площадке.
— В Харькове?
— Ну да, у нас там… Теперь я понимаю, что это было, как его… пси-воздействие. Сперва я был на площадке, потом в лесу… Да, мы были на детской
площадке, ну, помнишь? Возле маминого дома, во дворе. Мы были там, играли, я и он. И я опять был маленьким. И он тоже.
— Он?
Такой странный мальчик, он не умел играть, все спрашивал меня, как нужно играть, как то и это… И спрашивал тоже странно.