Поэтому он не решился публично оспорить утверждение молодого министра. Мудрый генерал решил просто промолчать.
Расанов тем временем делал решающий выпад:
— Я обращаюсь ко всем! За последние пару лет территория влияния Полиса выросла вдвое. В нашей части Метро мы — самая сильная держава. К нам
прислушивается большинство станций в пределах Кольцевой линии. Так представьте, насколько наше влияние усилится, если проект «Цивилизация» будет
успешным! Мы, и только мы, станем рупором Метро во внешний мир. Помимо экономического эффекта, это даст нам психологическое и политическое
преимущество над всеми враждебными и дружественными государствами. И все это — без единого выстрела! Я прошу вас: сделайте правильный выбор!
Ученые одобрительно кивали, министры слушали с интересом. После короткого обсуждения Глава, отрешенно постукивая пальцами по столу, провозгласил:
— Голосуем.
Сам он в голосовании участия не принимал, зато мог наложить вето на любое решение Совета. Между тем члены Совета научились по тону, каким
произносилось слово «голосуем», почти безошибочно определять отношение Главы к предмету обсуждения.
Проект «Цивилизация» был принят с одобрения большинства.
Несмотря на кажущуюся простоту, осуществление проекта заняло более года. В Полисе не осталось действующей аппаратуры и радиомехаников. Чуть ли не
единственным спецом был Степаныч, который когда-то закончил Институт связи и, действительно, «волок в этом деле». Главной его задачей теперь была
починка раций близкого действия и восстановление телефонной связи. Второй мастер нашелся на Красной линии. Его пришлось вымаливать у коммунистов, и
генсек Москвин разрешил воспользоваться знаниями «красного» радиомеханика в обмен на дальнейшее участие коммунистов в проекте «Цивилизация». Перед
двумя специалистами поставили задачу собрать достаточно мощный радиоприемник, который мог бы принимать и очищать радиосигнал, если тот вдруг
пробьется сквозь еще незатихшие возмущения в магнитном поле Земли.
В метро был объявлен сбор старых радиоприемников, магнитофонов, телевизоров и прочей радиоаппаратуры. Их оказалось немного. Основная надежда была на
сталкеров. Именно они доставляли с поверхности проржавевшую, полуистлевшую технику, все, что, по их мнению, могло содержать необходимые радиодетали.
Наконец из кучи этого хлама двум спецам с трудом удалось собрать действующий радиоприемник.
Антенну было решено установить на крыше уцелевшего шестнадцатиэтажного здания вблизи станции Арбатская. Отряд сталкеров почти сутки взбирался наверх
через разрушенные взрывной волной и временем, заваленные железобетонными обломками лестничные проходы. Твари, обитавшие в заброшенном доме,
беспрестанно атаковали людей, посмевших вступить на их территорию. Эта операция стоила жизни троим из сталкеров, еще несколько были тяжело ранены. И
все-таки антенна теперь стояла на крыше высотки, а кабель от нее был спущен на станцию Полиса.
В день запуска проекта возле рубки толпился народ — высокопоставленные брамины и кшатрии, Расанов, оба радиомеханика и комитетчик от красных. Игоря,
ученика связиста, никто сюда не приглашал, но он, как человек, лично приложивший руку к созданию радиоприемника, считал себя вправе присутствовать.
Правда, на всякий случай, он скромно сел в угол рубки.
Пожилой брамин, официально руководивший проектом, хотел сначала сказать какую-то подобающую речь, но, увидев нескрываемое нетерпение на лицах,
махнул рукой, что радиомеханик расценил как приказ начинать. Степаныч щелкнул тумблером.
Многие из собравшихся были людьми старшего поколения и помнили, что такое радио. Они с надеждой смотрели на безобразную конструкцию без корпуса с
несколькими тумблерами и ручками регулировки, выведенными на какую-то панель.