Граждане, очень прошу вас не отставать, начал экскурсовод на русском языке. Если вы потеряетесь, то ориентируйтесь на эту красную ленту, выдвинув телескопическую ручку с бантом на конце. Итак, следуйте за мной. Как вы уже поняли, это Нотр-Дам де Пари, улыбаясь. А это та самая знаменитая площадь, которая стала координационным центром французского сопротивления нацистской оккупации. Именно здесь французы выдерживали осаду немецких танков и пушек в течение четырех дней, делая небольшую паузу, чтоб все внимательно рассмотрели указываемое им место. И если вы посмотрите очень внимательно, я имею в виду стены на площади, то вы, дорогие мои, найдете доски памяти мужественных борцов сопротивления времен Второй Мировой войны.
Из толпы туристов, мало замечаемый, вышел мужчина, с хмурым выражением на лице. Не обращая внимания на голубей под ногами, брюнет направился в сторону собора. Почти наступая на птиц, он шел удрученно, погруженный в свои проблемы.
Внешне мужчина не выделялся из толпы и его одеяние этому не способствовало. Оно было типичным для того времени года, как и для самого парижанина: длинный смятый серый плащ и белая рубашка с джинсами. А не глаженый вид с растрепанной головой и небритой щетиной, немного выделял его из толпы. Но этого мало кого волновало. На ногах были начищенные до блеска дорогие коричневые туфли, которые сильно отличались от остального туалета гражданина. Одной руки у него не было. Вместо её левой кисти выступал край протеза, а вторая рука слегка тряслась, будто он был чем-то напуган. Глаза мужчины постоянно двигались из стороны в сторону. Потягивая носом, незнакомец казался простуженным, возможно, это так и было.
Экскурсия шла своим ходом, пока хмурый протискивался между людьми. В считанные минуты после восьми утра площадь покрывалась туристами. Проходя мимо нищего, заранее достав мелочь, брюнет кинул монеты точно в стакан.
Да благословит тебя Господь, сказал нищий и закашлял.
Ммм промычал хмурый брюнет, продолжая движение. Если бы он знал произнес мужчина вполголоса и замолчал, не успев закончить предложение.
На площади показалась пара жандармов. Не поднимая головы, гражданин продолжал свой путь. Измотанный и погруженный в свои проблемы, незнакомец вел себя никак остальные. Он постепенно начинал привлекать к себе внимание.
Жак, ты это видел? указал первый в сторону хмурого брюнета.
Да Франсуа, ответил второй. ЭЙ! ТЫ! прокричав в ту же сторону.
Мужчина обернулся.
Да не ты, проходи. Эй, парнишка с шариками за спиной! ЭЙ! ТЫ!
Жандармы прошли мимо.
Пять шук один Евро, сказал кто-то, на ломаном русском языке.
Хмурый брюнет обернулся и увидел ещё одну толпу туристов, в центре стоял чернокожий торговец сувенирами. Его окружали туристы, жадно рассматривая флажки, платки, часы и сувениры в форме Эйфелевой башни.
У тебя нет разрешения на торговлю, подошли жандармы к торговцу воздушными шариками.
Эмигранты, выдохнул однорукий, продолжая отдаляться от происходящего. Да чтоб вас! оскалившись.
Удрученный своими проблемами человек продолжал идти, вновь игнорируя голубей. Казалось, ему всё было безразлично, будто он пережил какой-то стресс.
Летучие крысы! произнес хмурый незнакомец вполголоса, продолжая что-то бормотать сквозь напряженные губы. Гадкие крысы. Твари!
Проходя мимо скамеек с отдыхающими, он заметил молодую пару. Они, не обращая внимания на окружающих их людей, страстно обнимались и целовались у всех на виду. Хмурый брюнет остановился и посмотрел в их сторону.
Он внезапно застыл на месте, пытаясь осознать или почувствовать их действия. Может он что-то вспомнил, или напротив, ему происходящее показалось омерзительным? После мужчина ещё сильнее нахмурился, прикусив губу, а потом улыбнулся, расслабляя веки. Глаза метались из стороны в сторону, как ненормальные. Его молчаливый взгляд явно отдавал неким анализом происходящего.
Девушка, заметив соглядателя и то, как он отрывает от них взгляд, тут же отскочила от парня. Её выражение лица сразу дало понять, что ей неприятно.
Что такое, Ванесса?
Этот извращенец пялится, прошептала она, качнув головой в сторону однорукого. Что ему надо?
Парень злобно посмотрел в ту же сторону.
Глава 1. Гражданин незнакомец (часть 2)
Извращенец какой-то, вздрагивая, сморщила лицо девушка. Фу, прогони его. Я так не хочу целоваться, вытаскивая руку из кармана брюк молодого человека.
Спокойно, Ванесса. Эй ты! полностью развернувшись. А ну проваливай! подскакивая со скамьи. Пошел отсюда, УРОД! скривив лицо, прокричал юноша. Вали, я кому сказал!
Жаль тебя, прошептал хмурый брюнет себе под нос. И тебя, переводя взгляд на его девушку. И всех вас, смотря на собор и окружающих его людей. Вместе и по отдельности умолкая в своем бормотании.
Ну, и чего ты стоишь? поднялся молодой человек. Вали отсюда! махнув рукой. Я кому сказал. Дебил!
Извращенец! добавила Ванесса.
Повернув голову в сторону собора, незнакомец тяжело вздохнул. Он что-то прижал в нагрудном кармане и продолжил свой путь.
В тот момент никому не было дело до человека, который мог представлять опасность для окружающих. Задумав что-то неладное, он того не осознавая пытался найти помощь. Возможно, у него был нож или куда хуже, что-то из огнестрельного оружия. А может, и нет. Сейчас мужчина просто шел, не до конца понимая, куда и зачем.
Глаза продолжали бегать из стороны в сторону. Это вполне могло напугать и вызвать неприязнь, как это было с молодой парой, что прогнали его. Но никто не знал, что это было у него простым врождённым недугом.
Напряжение только начинало нарастать, отражаясь на лице и движении глаз. Безысходность в глазах лишь частично отражала тот ужас, в котором он прибывал. Его что-то терзало, мучило, но он просто забыл. Это наглядно демонстрировала его рука. Единственная рука, которая невольно тряслась. И с каждым разом её вздрагивание усиливало колыхание всей руки, от кисти до плеча, пока он продолжал свои перемещения.
Кто знает, что было на тот момент в его голове, что повлияло на него. С какой целью он жил, к чему стремился, чем дорожил? А самое главное, зачем он шел к собору? Быть может, он искал спасение, приют? А может надежду, что двигала им, как и нами в повседневной жизни?
Но не бдительность старожил и не зоркий глаз жандармерии просто пропустили его. Всем было всё равно. Что же он задумал?
Хмурый вид гражданина никто не замечал. Всем было плевать на его самочувствие. У каждого были свои проблемы в голове, пока он шёл дальше. Оскал, который изредка проступал на его лице, говорил о какой-то злобе. Возможно, мужчина был обижен на весь мир. Но не злоба двигала им, а нечто иное. Это и бесило его больше всего. Глаза отражали лишь часть той боли, что он нёс в себе. Ему было плохо, ему было очень плохо. Склонившись к земле, он продолжал свое перемещение. И когда он не смотрел на людей, ему становилось легче. И уже не так терзала совесть за то, что он задумал.
Продолжая идти, однорукий постепенно слился с толпой. Группы любопытных туристов продолжали прибывать. Они как обычно, глазели по сторонам, кормили голубей и фотографировались у постаментов и арок собора. Некоторые записывали что-то для своего влога1, кто-то на немецком, а кто-то на французском, на испанском и русском языке.
Летучие крысы! вновь произнеся вполголоса, сквозь напряженные губы. Эти людишки, как крысы. Никакой разницы.
Внезапно хмурый брюнет остановился и приподнял свой взгляд на The Gallery of Kings2.
Двадцать восемь сказал гражданин и закашлял. Когда же всё это кончится? тяжело вздыхая.
Опустив голову, он направился к входу под аркой Portal of the Last Judgement3, ведущей к центральной базилике собора Нотр-Дам де Пари. Зайти было не сложно, однако туристы, опережая его, так и норовили вытолкнуть гражданина обратно на улицу. Любопытство и невежество порой стояли слишком близко друг к другу.