И ни намека на хлам, чистота как в операционной.
— Какое все зеленое, — тихонько
пропел я себе под нос на мотив песенки из мультика моего детства, спускаясь по ступеням. — Какое небо синее, какое солнце желтое.
За моей спиной
чавкнули хорошо смазанные автоматические засовы. Коридор повернул налево, еще раз налево — и я уперся во вторую бронированную заслонку. Шлюз,
однако. А вон решетка вентиляции, которую динамитом не выломаешь. И если посетитель будет вести себя плохо, то скрытые вентиляторы начнут крутиться
в другую сторону, а невидимый поборник правил хорошего тона повернет кран на баллоне с намалеванными на нем черепом с костями. Вон в углу пустой
такой же стоит, только красный и без черепа. Но это я так, фантазирую. На самом деле все наверняка будет намного проще, без дорогого отравляющего
газа и ненужных спецэффектов — в двери откроется вон то маленькое окошечко, и в случае, если хозяину холма не понравится вблизи рожа посетителя,
того банально пристрелят, а после скучно и без почестей утопят в недалеком болоте.
Но, видимо, моя физиономия показалась владельцу подземной
крепости достаточно благонравной. Вновь зажужжали скрытые механизмы, открывая мне путь в святая святых. Я перешагнул порог и чуть не уперся носом в
решетку, перегораживающую помещение наглухо от пола до потолка.
— Ну здравствуй, Сидорович, — сказал я.
— Здорово, Снайпер, — невозмутимо
произнес седовласый крупный мужик, сидящий за решеткой. Вернее сказать, сидел он не только за решеткой, но еще и за столом, на котором находились
древний как сама Зона радиоприемник, настольная лампа, какие выпускали еще во время Второй мировой, и современный ноутбук с изображением огрызка
яблока на крышке. — Вернулся?
— Типа того, — сказал я.
— Хабар принес? — прищурился торговец. — Или так, в гости по старой памяти?
— И то и
другое, — произнес я, последовательно просовывая в специальное отверстие решетки «Форт» в кобуре и запасной магазин к нему.
— Неплохо, хороший
товар, — хмыкнул Сидорович, быстрыми и четкими движениями проверив пистолет. — Ствол почти с нуля, но сам знаешь, в Зоне «плетки» не котируются. За
него я дам тебе…
— За эту «плетку» ты легко выручишь две тысячи. Отдам за половину.
Сидорович крякнул и посмотрел на меня с уважением.
— Тыща
тугриков? Годится, — хлопнул он по столу ладонью за неимением возможности пожать руку продавцу. — Молодец, я доволен. А то последнее время местные
сталкеры только что консервные банки не собирают и не таскают на продажу. Может, еще что? — поинтересовался он, не спеша отдавать деньги. — Нож
твой, например, продать не надумал?
— Ствол есть нормальный? — спросил я, игнорируя глупый вопрос насчет «Бритвы», на которую он, помнится,
положил глаз еще в прошлую нашу встречу.
— Ну, это смотря что считать нормальным стволом, — протянул торговец. — ТОЗ-34 могу продать подержанный
слегка, но сам понимаешь…
— А посерьезнее?
— Посерьезнее нет ничего, — отрезал Сидорович настолько решительно, что я понял — есть, но не для
небогатых сталкеров Прикордонья, в большинстве своем опасающихся лезть глубоко в Зону.
Я достал из кармана пачку розовых бумажек и покачал ею в
воздухе.