Им, видать,
уже сообщили, что неизвестный камикадзе в одиночку спёр БТР, вот и не опасался офицер получить горячий привет из боевого модуля «Буцефала», зная об
отсутствии в нем командира и стрелка-оператора.
Но у меня просто не было выбора. Свернуть с дороги нельзя — увидят, что пытаешься улизнуть, просто
стрельнут вслед ПТУРом, от которого виляй не виляй уйти не удастся. Остановить машину и сдаться? Можно и так, проживешь на десять минут дольше.
Выведут за стальные ворота Первого кольца и пустят пулю в затылок или вздернут на ближайшем дереве, чтоб не тратить боезапас, — что называется, с
возвращением, Снайпер, упокой тебя Зона.
Потому я и гнал машину на предельной скорости прямо на танк… орудие которого медленно опускалось,
готовясь выплюнуть бронебойно-подкалиберный снаряд либо ракету, управляемую по лазерному лучу. Видать, поняли танкисты, что сворачивать я не
собираюсь, и решили не рисковать.
Правда, решили поздно…
Танк тряхнуло, из ствола орудия вырвался дымок… но наблюдал я все это уже в полете,
покинув кабину БТРа за мгновение до выстрела. Кстати, весьма болезненное это дело — прыгать из машины на полном ходу, даже для тренированного тела,
и без участия мозга умеющего рефлекторно кувырком гасить удар об землю.
Я покатился в придорожные кусты словно перекати-поле, гонимое по траве
приближающимся Выбросом. Не мутант — помесь псевдоплоти с изоморфом, а легкий шар из высохших стеблей — хотя, думаю, и мутанту от Выброса не
поздоровится, если не успеет забиться в какую-нибудь нору…
Ну вот, опять мысли ни к селу ни к городу во время самого что ни на есть экстрима.
Хотя, чем еще заниматься, когда тело само знает что ему делать?..
Ну и кинопленка времени, как обычно, опять распадается на отдельные кадры,
которые потом — если выживу, конечно! — так и будут вспоминаться аляповатыми картинками словно бы чужой жизни, но никак не моей. Потому что далеко я
не герой фантастического боевика, чтобы с пистолетом на танк переть. Но, когда кроме пистолета, ничего за душой нет, то что еще остается делать?
Итак, совершив двойной перекат, я вышел в положение стрельбы с колена, держа в руках все того же «Альпийца», — кобуру с «Фортом» расстегивать — это
целых полсекунды, а у меня их не было. Автомат остался в кабине — и зачем, спрашивается, с собой тащил? Привычка, наверно, надо не надо хватать
бесхозное оружие — вдруг пригодится? Сейчас не пригодилось.
Тем более что сожалеть было не о чем. Трофейного автомата уже не существовало в
объективной реальности. Он вместе с «Буцефалом» превратился в груду металла, раздираемую огнем… которая все же по инерции, разваливаясь на ходу,
продолжала лететь прямо на танк.
Конечно, «Оплот» был рассчитан на гораздо более серьезные атаки, и вряд ли чем могла ему повредить куча останков
уже фактически уничтоженного БТРа. Но с другой стороны, водителя можно было понять — летящая на тебя масса огня и металла не вызывает желания
познакомиться с нею поближе. Да и стоимость танка в несколько миллионов американских долларов обязывает военнослужащих холить и лелеять вверенную им
технику, а не экспериментировать, подставляя ее под удар разодранного взрывом БТРа.
Короче, танк попятился назад, причем довольно резво. Командир,
осознав, что может получить осколок промеж глаз, попытался нырнуть обратно в недра башни… но сделал это недостаточно быстро.