Шустрого в зале уже не было.
Губастая официантка убирала его стол, составляя на поднос пустые банки из-под пива и грязные тарелки. Новичков тоже след простыл — не исключено, что
торговец увел их за собой, словно дудочник из немецкой легенды, оперативно вдув им в уши свой вариант средневековой волшебной музыки.
Лишь двое
военных — старший сержант и лейтенант, — умяв по банке китайской тушенки, хлебали на десерт мутное разливное пиво из тяжелых стеклянных кружек,
чудом сохранившихся еще со времен застоя.
Я направился было к двери, прикидывая на ходу как бы мне половчее перебраться за Периметр, — в настоящее
время у меня уже было как минимум две причины для того, чтобы вернуться в Зону. Но военные, похоже, сейчас были в той кондиции, когда человек еще не
пьян, но уже и не трезв, и безудержная удаль, порожденная промежуточным состоянием разума, требует либо нажраться в хлам, либо выплеснуть на кого-
нибудь раздражение в случае, если продолжение банкета по каким-то причинам невозможно.
— Глянь, Роднянский, какая рожа черная, — громко сказал
лейтенант. — Пока мы тут кровососов кормим, они, мля, в Ниццах хари свои коптят.
Судя по упитанной летёхиной ряшке и «нулевому» камуфляжу без
малейших следов пребывания в Зоне, кровососа он видел только на картинке. Но это уже был малозначительный факт его биографии. Просто мой мозг выдал
бесполезную информацию и быстренько начал перестраивать нервные импульсы в соответствии с обстановкой.
— Точно, трищ лейтенант, — поддакнул
подчиненный, в лапище которого пивная кружка казалась предметом из детского кухонного набора. — Прям негритос с Северных кордонов.
Я шел мимо, не
обращая внимания на пару подвыпивших служивых. Вряд ли Шустрый слил им информацию про меня — такого торговцы с бывалыми сталкерами себе не
позволяли. Хотя, если Зона и вправду так сильно изменилась, то не исключено, что и законы в ней стали несколько иными.
Пройти до выхода из
ресторана мне оставалось шагов десять, не больше, как вдруг лейтенант слишком ловко для пьяного бросил в меня пустой банкой из-под тушенки.
— Лови!
Хватать руками заляпанную жиром банку в мои планы не входило. Я просто отклонился вправо, и жестянка, разбрасывая в воздухе кусочки желе,
просвистев в сантиметре от моего носа, угодила точно в затылок официантке, транспортировавшей заваленный посудой поднос в сторону кухни.
От
неожиданности девчонка взвизгнула словно подстреленная псевдоплоть, поскользнулась и вместе с подносом грохнулась на пол. Вилки-ложки-тарелки,
звеня, полетели под ближайший стол.
— Ах ты козлина, — с расстановкой произнес лейтенант, неторопливо отрывая зад от скамьи. — Официантку нашу
обижать вздумал?
Вставал он медленно, как и положено командиру, ожидающему, что приданные ему силы немедленно ринутся в атаку.
Силы ожидание
оправдали.
Сержант довольно пружинисто для такой туши вскочил со скамьи и ринулся ко мне, занося пудовый кулак для сокрушительного удара.
Попадать под такую кувалду из костей и мяса в мои планы никак не входило. Потому я немного отклонился — на этот раз влево, одновременно делая шаг
навстречу противнику. Над правым ухом рассекло воздух дробящее орудие с набитыми костяшками пальцев. Я же, продолжая движение вперед, прихватил
сержанта за его «Флору» и резко выбросил вперед правое колено.