— При этом упомянул, что ты
большой мастер прятать мелкие предметы в труднодоступные места. Правда, не пояснил, что он имел в виду.
— И не надо, — быстро сказал Шустрый. — К
делу это отношения не имеет. Так что только из уважения к нему, и только для тебя.
Он наклонился ко мне и, дыхнув перегаром, шепотом сообщил:
— «Альпиец» имеется. Уникальная модель карманной артиллерии СИП-т М200.
— Шустрый, не грузил бы ты меня своим барыжным жаргоном, — скривился я. —
Фиг вас поймешь. И «Вал» у вас «Вла», и «Вальтер» — «Волкер», и «Беретта» — «Марта», а тут еще «Сипт» какой-то. По-человечески никак нельзя оружие
обозвать?
— Ну да, — слегка оскорбился торговец. — Я, блин, сегодня в Интернете заказ оптовику сбрасываю на «Валы» с «Береттами», а завтра ко мне
вместо товара автобус краповых беретов из «Беркута» приезжает. Долго думал-то?
— Но я-то тебе не Интернет и не оптовик, — резонно заметил я. —
Покажи, что ли, что у тебя там за «Сипт» такой.
На стол передо мной легла фотография. Понятно. «Сипт-альпиец» оказался пистолетом знакомым,
снабженным солидным глушителем и слегка измененной рукоятью.
— SIG-Sauer Р220, специально модифицированный для пиндосовских спецподразделений
«Антитаг», — произнес Шустрый. В его голосе слышалась гордость папаши, узнавшего, что его сын только что высадился на Марсе. — Уникальная модель,
была выпущена малой партией. С уверенностью могу сказать, что такой пистолет один на всю Зону. Было нелегко достать, но я подключил кое-кого из
своих знакомых за рубежом. Увеличенный магазин на четырнадцать патронов, ствол из особо прочной стали, ствольная коробка из сверхпрочного полимера.
Но главное достоинство — глушитель, который практически не влияет на точность стрельбы и прицельную дальность.
— А помощнее ничего нет? —
поинтересовался я.
— Помощнее? — изумился торговец. — «Зиг-Зауэр» тебе что, совочек или погремушка какая? Больше нет ничего достойного, не
обессудь. Гауссовки во «Второе кольцо» сегодня не подвозили.
— Ладно, — притворно вздохнул я. Пистолет мне понравился. Даже не держа в руках, по
одному лишь фото можно было сказать — вещь! — Почем нынче счастье?
— Только для тебя — четыре штуки, — сказал Шустрый.
— Надо поинтересоваться у
хозяйки этой едальни, не примешивает ли она в мясной соус белены, — задумчиво проговорил я. — По ходу горстями сыпет.
— Да я от души, можно
сказать, отрываю, а он… — задохнулся от возмущения Шустрый. — По знакомству предложил, называется…
— Три, — отрезал я. — И то обдираловка.
— Не,
я ваще фигею! Три восемьсот, и ни копейкой меньше…
Через полчаса задушевной беседы в таком ключе мы сошлись на трех с половиной тысячах плюс
полсотни патронов в придачу.
— Ты там не рэкетом на Большой земле подрабатывал? — поинтересовался Шустрый, когда мы наконец ударили по рукам.
— Только что собирался задать тебе аналогичный вопрос, — сказал я, под столом отсчитывая семь розовых бумажек — в Зоне деревянный рубль традиционно
шел по курсу евро.