Только новичок,которого,какпотом
выяснил Туратски, звали Мэнтон, пользовался своим методом, но даже унего
не было четкого понимания того, как использовать информацию.
Однажды Хэнк тихо сказал:
-Послушай,парень,мнекажется,тызрятратишьвремя.Этот
пропагандистский мусор нам никогда не пригодится...
Туратски промолчал.
Он и сам не был пока уверен, что замысел удастся реализовать.
Где-то в середине смены, принимая, как обычно, информационные импульсы,
Туратски вдруг понял, что должен делать.
Входящая информацияпоступалавферритовыйсердечниквнормальном
темпе. Последовательные тренировки приучилиегокакбыотключатьсяот
потока информации,чтобысосредоточитьсянадругом.Туратскисамне
понимал, как у него это получалось, но ему удавалось отводить от себявсе
входящие импульсы. Вокруг ферритовогосердечникавозникалонечтовроде
электронного кокона,причемдавлениевходящегоинформационногопотока
уравновешивалось противодействием биоритмов.
ТеперьТуратскимогсортироватьинформацию,находившуюсявбанке
памяти; он научился придавать ее потоку обратное направление.
Ферритовый сердечник начал выдавать серию наиболее ярких и убедительных
примеров проправительственной пропаганды. Туратски израсходовал на это всю
свою умственную энергию, и был момент, когда он засомневался,надолголи
его хватит. Информация патриотического содержания не иссякала.
Микроимпульс Хэнка едва смог пробиться сквозь этот поток.
- Что ты делаешь, Джо?
Вегоголосе,воссозданномсредствамиэлектроники,сквозило
замешательство.
Туратски собирался ответить, нонеуспел.Онвдругобнаружил,что
окружен непроницаемой тишиной.
Завсевремяпребываниявнутрикомпьютераонвообщенезамечал
звукового фона. Но теперь этот фон исчез, и Туратски сразу вспомнил о нем.
Невсилахвырватьсянаволюизферритовогосердечника,онждал,
окруженный полнейшей тишиной.
Изолированный от всего на свете, Туратски думал о Хэнке и Константайне,
о новичке Мэнтоне и других заключенных. Его беспокоила мысль отом,что,
возможно,он,воспользовавшисьнепрошедшейобработкуинформацией,
каким-то образом подвел заключенных.
Туратски открыл глаза.
На него обрушилось множестворазнообразныхощущений.Спинно-мозговой
отдел позвоночника не переставал посылать информацию.ЛопаткамиТуратски
упирался в твердую поверхность скамьи. Над его головойнавислиизогнутые
лампы,чейсветбилвглаза.Ноздрираздражалаодуряющаявонь
формальдегида. Кожа на ощупь была влажной и холодной.
Какая же это роскошь - что-либо чувствовать!
Нижняя часть туловища находилась в жидкости, которая понемногустекала
вниз сквозь пазывскамейке.ТелоТуратскинаходилосьвпластиковом
футляре.