Мы сейчас же пойдём домой и как следует пообедаем, сказала мама. Ты пойдёшь с нами, Аврора, или будешь ждать папу?
Я буду ждать папу, а Сократика забирайте с собой.
Дядя Бранде и папа прибрались немного на площади и поговорили с водителями грузовиков.
Когда наконец все собрались дома, к ним присоединилась и жена дяди Бранде Аннет, так что на обед в квартиру семьи Теге пришло очень много народу. Но, когда из кухни в гостиную внесли стол, места за столами хватило всем.
Вот никогда не думала, сказала папина мама, что ты станешь у нас народным трибуном. Ты был таким застенчивым мальчиком, и я не помню, чтобы ты так любил ухаживать за растениями, когда был маленьким.
А вот теперь полюбил. Учиться никогда не поздно.
А я-то думала, что ты только любишь сидеть, уткнувшись носом в книги о древних греках, довольно заметила папина мама.
И тут позвонили в дверь. На пороге стояла Нюсси. И что, вы думаете, она держала в руках? Крендель-торт! Точно такой же, какой продали в этот день. Или это был тот же самый?
Но ведь его же купила дама, удивилась Аврора. Я сама это видела
Моя мама испекла два торта, объяснила Нюсси, потому что один из них решила подарить твоему отцу.
Ах, вот как! Папа, выйди к нам!
Когда отец Авроры увидел крендель-торт, глаза у него от удивления стали круглыми.
И теперь Аврора увидела, что этот торт всё-таки отличался от того, что продали. У него на верхушке росло маленькое деревце, а по бокам свисали самые настоящие яблочки.
Ты, Нюсси, должна сказать дома, что мы приглашаем всех ваших сойти вниз и попить у нас кофе, сказал папа.
Спасибо большое. Я принесу с собой бутылочку лимонада, который мы держим в холодильнике.
Так что в этот день в квартире у семьи Теге собралось много гостей, и весь следующий день тоже выдался необычным. Мама оставила машину у дома, чтобы папа мог ею воспользоваться, и Аврора с Сократом побывали в питомнике, где выбрали множество кустов и деревьев, а во второй половине дня они сопровождали вереницу грузовиков, развозивших рассаду по корпусам.
Они раздавали деревца и кусты даже самым маленьким. У некоторых младенцев даже ещё не было имени, его только подбирали. Им папа писал на дощечках при кустах и деревьях «Новорождённый Ларсен» или «Новорождённый Андерсен». К концу дня все очень устали, но дело-то было сделано, и папа сказал:
Ну вот, наступила пора подумать о наших собственных деревцах и кустах.
Он сходил в подвал и принёс оттуда ящик с краской, топорик и пилу. Аврора не сразу поняла, для чего это всё нужно.
Когда она подошла к своему кусту красной смородины и ко всем другим, оборванным и растерзанным, у неё опять испортилось настроение. Она взглянула на корпус «Ч» и чуть было снова его не возненавидела, но тут же заметила, что и возле этого корпуса суетились люди. Их было перед корпусом много, и некоторые держали в руках кусты. Наверное, люди купили их сами, и ещё Авроре показалось, что она заметила среди собравшихся чёрного пуделя, крупнее, чем все другие пудели. Пуффи был таким большим и кудрявым, что рассмотреть точно, с какой стороны у него хвост и с какой стороны голова, издалека было бы трудно.
Сейчас посмотрим, сказал папа и занялся чем-то странным. Он отпиливал почти поломанные ветви и разлохмаченные сучки.
Что ты делаешь? в ужасе спросила Аврора.
Я отпиливаю ветки осторожно и аккуратно, объяснил папа, а все раны на кустах и деревьях замазываю краской, чтобы через них не вытекал наружу их сок. И ты увидишь, Аврора, что, сколько бы ни вредили кустам и деревьям люди, в них сохраняется одно желание жить. И они сохраняют внутри себя все плоды и ягоды не только следующего года, но и всех долгих лет в будущем. А теперь им пора спать! Зимой они будут стоять здесь и радовать нас своей красотой ты ведь знаешь, как красив иней на ветках, и весной ты увидишь, что они плакать не будут и забудут обо всём плохом, что с ними случилось осенью. Вон идёт Кнут. Ты сочинил хорошие объявления, Кнут! Вот, возьми кисточку и покрась ею свою сливу. В тех местах, где я отпилил ветки.
Ты думаешь, она выздоровеет? спросил Кнут.
Да, я верю в это.
Кнут обрадовался:
Это хорошо.
Перемены
После того как кусты и деревца перед корпусом привели в надлежащий вид, Аврора снова поднялась на десятый этаж, посидела немного, взглянула на маму и сказала:
Ты хотела что-то обсудить с нами, но всё молчишь.
У нас было много гостей, а я хотела обсудить с вами то, что касается только нас четверых. Поэтому я подождала, пока мы останемся одни.
Мы снова поедем в Голландию?
Нет, туда мы не поедем, но, если захотим, поедем далеко-далеко на север нашей собственной страны. Мне предложили там должность, которая называется «помощник районного судьи», но сначала я должна знать, что на этот счёт скажет папа, ты и Сократик. Ты поедешь в Нурланн на два года, Эдвард?
В Нурланн? переспросил папа. Я могу взять с собой работу, так что не вижу в этом ничего невозможного. А куда в самом Нурланне?
Там есть местечко по названию Фабельвик, сказала мама. Мы получим там дом, а самое приятное, что здесь у нас дома будут жить дядя Бранде, Аннет и их младенец. Мы только попросим их оставить нам детскую комнату на всякий случай, если придётся ещё пожить дома после того, как они к нам переедут, или на время отпуска.
Все четверо в одной комнате? засомневалась Аврора. Это, конечно, здорово, но как-то грустно, что мы не останемся здесь теперь, когда Биттелиттен переехала в корпус «Ч». И ещё здесь же остаются Нюсси и мой куст!
Мы попросим дядю Бранде за ним ухаживать, успокоил её папа.
И мы не уедем отсюда до Рождества, сказала мама, хотя я вообще-то подумала вот о чём: мы теперь хорошо знаем Тириллтопен и немного Голландию, но мы совсем не знаем нашу собственную страну, и сейчас у нас появилась возможность лучше познакомиться с ней.
Абсолютно согласен, поддержал её папа. Сейчас я достану карту, и мы посмотрим, где это. Ага, вот фюльке Нурланн. Фабельвик находится здесь, он почти на границе с фюльке Тромс.
Мы можем перелететь туда за пару часов. Не прямо туда, но неподалеку.
Нет, нет, воспротивился папа, если мы уж туда поедем, то надо сделать это пообстоятельнее. Мы поедем туда на рейсовом теплоходе, вот как! Иначе наши дети даже не почувствуют, насколько далеко мы заехали.
Что ж, раз вы так решили сказала Аврора. К счастью, мы поедем туда ещё не так скоро.
Но, когда события сменяют друг друга одно за другим, время летит быстро. Сначала сильно похолодало, и все кустики и деревца, в точности как говорил папа, покрылись инеем, потом сразу же наступила настоящая зима и Аврора встала на лыжи, потом мама с папой поссорились из-за пианино: папа хотел забрать его с собой в Нурланн, а мама настаивала, чтобы оно оставалось в Тириллтопене и ждало, когда они вернутся обратно. В этом споре победил папа. Он сказал, что пианино всегда, с самого его раннего детства, было его добрым другом и уже успело подружиться с Авророй и даже с Сократом, который привык бить по его басовым клавишам. В результате пианино вместе с папиной и маминой кроватями, садовой скамейкой, столом и стульями поехало в Нурланн, Аврора с папой и Сократом провожали мебель на пристань и видели, как большой кран поднимал её вверх и укладывал в грузовой трюм. Гостиная после этого стала такой пустой и вроде бы незнакомой. Аврора с Сократом ходили по ней и кричали, звуки так непривычно раздавались в комнате, когда из неё убрали все вещи, но потом со своей поклажей и Аннет в неё въехал дядя Бранде. Их поклажа оказалась чуточку странной: вся мебель дяди Бранде состояла из одного стула; его он привёз для того, чтобы Аннет было на чём сидеть, ведь у неё скоро должен был родиться ребёнок, и дядя Бранде всё время ухаживал за ней как только мог. Остальные вещи молодой пары состояли из старинной колыбели и целой горы досок, потому что дядя Бранде собрался мастерить свою мебель сам.