Когда родственники отпетого уехали, брат Лазарь вернулся к послушаниям, а отец Николай повел Огневского и очкастого тайца в трапезную, на чай с печеньем.
Внутри за столом сидели двое охранников, сосредоточенно жевали кай тход курицу, жаренную в масле.
Курятину жрете в постный день, позорники! махнул на них рукой Шестов. Идите погуляйте лучше, не соблазняйте тех, кто постится. Он показал на Огневского и тайца.
Бугаи, смущаясь, вышли.
Какой постный день, батюшка? удивился Андрей. Пасхальная неделя на дворе.
Молодец, знаешь православный календарь, подмигнул священник. А эти охальники нет. И уже серьезнее добавил: Незачем быкам из СБ слышать наш разговор. Еще сообщат руководству, а там дядьки суровые. Им точно не понравится, что частное лицо вмешалось в расследование. Чего доброго, начнут тебе палки в колеса ставить. А я так, наоборот, думаю, что если ты «младшего балбеса» не найдешь, то никто не найдет.
Неплохо отец Николай был знаком с настоящими занятиями Огневского. Год назад, на исповедях, тот поведал ему немало историй из своей буйной жизни, и забыть такое было непросто.
Спасибо, сказал Андрей. Но боюсь, что мне так или иначе скоро придется с ними столкнуться.
Все равно не надо торопить события. Кстати, надо ж уважить гостя.
Священник налил юному тайцу чая. Попытался завести беседу по-английски, потерпев неудачу, перешел на свой ужасный тайский. Но местный житель сильно стеснялся, в разговоры вступать не хотел.
Ладно, давай к делу, сказал Огневскому отец Николай. Парня можно не опасаться, явно по-русски не понимает.
Сейчас я ему сделаю болевой захват с удушением, беспечным тоном произнес Андрей, посмотрим, не заговорит ли по-нашему
Да ты обалдел! воскликнул священник. Не вздумай!
Но Андрей только улыбнулся:
Проверка. Если б он все-таки знал русский, то невольно напрягся бы после моих слов, хотя бы чуть-чуть. А этот ничего, даже глазом не повел. Среагировал только, когда вы протестовать начали. Думаю, и правда парня можно не стесняться.
Ох уж эти твои штуки усмехнулся отец Николай. Отвык я
Значит, от брата нет вестей? начал Огневский.
Нет
А не может быть, что это какой-то его новый демарш? осторожно спросил Андрей. Он ведь уже пропадал на какое-то время в юности.
Пропадал, но это было давно, покачал головой священник. Ты понимаешь Серёжка сейчас это совсем другой человек. У него так устроено: каждые пару лет вся жизнь, все мысли, бах и меняются. Часто в противоположную сторону.
Вот как. И какой же он теперь?
Ну Теперь он одержим своим бизнесом, всякими деловыми проектами. Не скучнотой, конечно, как у бати нашего было, производство там, добыча ресурсов Нет, «творческое предпринимательство», как он это называет. По сути, всякие прекрасные бредовые идеи. Священник грустно улыбнулся, видно было, что сумасбродного братца он очень любит. Сейчас вроде изобретает какую-то систему виртуальной реальности для университетов. «Лекции с погружением». Например, рассказывают про космос, бах и ты на Венере. Ну и вообще, он последнее время сильно хотел стать ответственным. То, что у него еще никогда в жизни не получалось. Нынешний Серёжка, он хоть и все такой же балбес в душе, но вести себя пытается по-другому. Ни бизнес, ни нас с матерью он бы точно не бросил. Отец Николай нахмурился. Бедный Серёжка, во что-то страшное он вляпался на этот раз
Ничего, батюшка, сказал Огневский, рано вешать нос. Тайское правительство ведет расследование, дочку премьера им во что бы то ни стало надо найти. Я тоже участвую, и это кое-чего стоит.
Священник кивнул.
Вы часто в последние пару недель виделись? спросил Андрей.
Частенько. Он два-три раза в неделю приезжал ко мне из Бангкока, даже ночевал как-то.
Приезжал, только чтобы с вами увидеться?
Да нет, в Паттайю он стал часто наведываться Я уж забеспокоился, не по борделям ли ходит. Оказалось, нет, какой-то там русский бар новый нашел, стал завсегдатаем. Ну и подружка у него там завелась.
Погодите, какая подружка? А как же Рачавади?
Отец Николай пожал плечами:
А когда это нашего мачо останавливало, прости Господи
Вы ее видели?
Да, в храм приходила с Серёжкой один раз. Белоруска она, кажется. Приехала сюда автостопом из Минска. Ну, там, до Владивостока, оттуда через Китай, Вьетнам и так далее, стандартный маршрут. Из этих, в общем Забыл, правда, как ее зовут. А вот фамилию помню, смешная такая Борщук.
Можете описать ее?
Высокая, светлая, в фенечках Веснушки на носу.
А бар как называется, помните?
Ага, Vagabond. [«Бродяга». англ.] Там сейчас много хиппи и стопщиков наших ошивается. Странное место для такого, как Серёжка, ну да его не поймешь.
Больше ничего важного узнать не удалось, кроме одного: оказывается, последний месяц Сергей Шестов был одержим новой идеей. Пока в мире все больше людей перебирались в home office рабочее место, устроенное дома, поэт выдумал его противоположность office home, когда, наоборот, вся жизнь переносится на рабочее место. В офисе своей компании, занимавшей верхний этаж в бангкокском небоскребе, он устроил жилые комнаты для себя и ключевых сотрудников (тех из них, кого удалось уговорить). Даже завел там настоящую русскую баню большую редкость в Индокитае.
Что ж, тем лучше понадобится один обыск вместо двух.
Уже поднявшись, чтобы уходить, Андрей покосился на окно. За ним виднелась восточная часть двора, высокие кроны леса за забором. Постоял с минуту, щурясь, потом спросил:
Послушайте, а ведь сейчас Пасхальная неделя?
Ну да.
На Пасхальной ведь можно любому подняться на колокольню и позвонить?
Ага, улыбнулся отец Николай, хочешь?
Они поднялись по узкой лестнице наверх, где на фоне леса висело четыре небольших колокола.
Давай звони, сказал Шестов младший. Только «Чижика-пыжика» не надо.
Огневский подумал, потом взялся за веревки. Как умел, отзвонил любимую мелодию:
Призрачно всё в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись 2
Когда звук утих, он постоял, пристально посмотрел куда-то в сторону и стал спускаться. На лестнице неожиданно остановил отца Николая, и они стали о чем-то быстро, тихо говорить. Охранник, стоявший внизу, у подножья лестницы, даже пробасил:
Все хорошо, Николай Николаич?
Да, Боря, все нормально. Машина в порядке? Через сорок минут надо съездить кое-куда.
Мотоцикл Огневского рыча выехал из монастырских ворот, двинулся по сельской дороге вдоль края джунглей. Но, спустя полкилометра, вдруг свернул с бетона прямо в лес. Далеко проехать не удалось заросли были густые, но Огневский и не собирался. Он оставил железного коня под деревом и стал быстро, ловко пробираться в глубь чащи.
Андрей и не знал, что так близко от Бангкока есть настоящие джунгли
Как писал дедушка Дарвин: «В тропическом лесу каждая мелочь бесконечно превосходит все, что видел в жизни северный человек». Исполинские стволы, по несколько метров в диаметре, поднимались из красной железистой почвы, их тяжелые листья закрывали небо. Внизу, среди колючих кустов и запутанных лиан, стояли вечные сумерки. Огневский, пригнувшись, проскальзывал через заросли, перепрыгивал рыжие колонны муравьев и черные колонны термитов, которые текли по земле, как ручьи. Пахло одновременно кислым гниением, пряными цветами и сладкими фруктами.
Когда Андрей, выросший среди тайги у ледяного моря, впервые оказался в джунглях, он испытал шок от такого буйства жизни. Но просто восхищаться было не в его натуре.
Хотелось изучить, понять, приспособиться. На одном из островов Индонезии он в итоге нашел местных охотников, взявшихся научить его быстро и бесшумно передвигаться по лесу. Андрей тогда не вылезал из зарослей несколько месяцев. А когда вернулся в бетонный мир, оказалось, что многие из навыков и чувств, развитых под темными кронами, очень даже полезны и за пределами леса.