Одного жаль сейчас этот чудесный интерьер уже устарел, прованский стиль потерял свою актуальность буквально сразу, как только Кира закончила ремонт кухни.
И так во всем Вынашиваешь какую-то идею, мечту, горишь чем-то. А едва это воплотится в жизнь, как тебе уже это не нужно и более того, это не только не ценится, но и мешает жить.
Мысли Киры снова вернулись к мужу, ко вчерашней ссоре.
Надо было признать, что она сама виновата спровоцировала Олега, выпила слишком много.
Просто ее будни так скучны, так однообразны, они похожи на будни хомячка в клетке каждый новый день предсказуем на многие годы вперед.
Все это эту ежедневную рутину, Розу Ветров, постоянную занятость на работе, надвигающуюся на них с Олегом, как тяжелый гранитный шар, разъединенность их жизней нужно было как-то предотвратить. Но как?
Что делают жены, когда узнают, что у мужа имеется интерес на стороне? Скандалят, впадают в депрессию, пьют в одиночестве?
Внезапно ей пришла идея перед началом нового жизненного цикла (все-таки как никак для нее начинался новый год) составить себе список из того, что бы она желала сделать в ближайшие двенадцать месяцев. Она открыла в телефоне «заметки» и произнесла громко, как если бы выступала на сцене:
Итак, напишем правила новой жизни. Первое
И погрузилась в глубокую задумчивость. Потом все же напечатала: «Первое: больше гулять».
Нужно начать выходить на улицу. Пусть даже без Олега. Нельзя ограничивать жизнь только офисом и домом. Нужно в конце концов начать жить. «Нужно вспомнить, что у меня есть я. К тому же прогулки снимают стресс.
«Второе: начать нормально питаться на одном кофе долго не продержишься».
«Третье: сегодня же попросить Таню, чтобы унесла кофемашину из моего кабинета. А то искушает».
Кофемашина стояла в ее кабинете на столике возле окна, и во время работы Кира то и дело отвлекалась на соблазнительные запахи. Выпивала по три, а иногда и больше трех чашек кофе в день.
Убрать, убрать. Сегодня же убрать. Пусть у Тани стоит.
«Четвертое: бросить пить».
Хотя бы пить меньше если совсем бросить не получится.
«Кажется, я уже об этом говорила?» напомнила себе Кира.
«Пятое: перестать все время думать об Олеге. О том, как я ему безразлична».
Никакая жена не думает так много о своем муже.
«Шестое: не хандрить.
Седьмое: найти мужчину, для которого я буду важнее его работы которому я буду важнее всего.
Восьмое: больше читать и гулять. Можно ведь и одной погулять рядом с домом отличный парк».
«Так кажется, я иду по кругу, подумала Кира. И продолжила свою мысль: Гулять в парке глупо к парку прилагаются алкоголики и маньяки».
«Девятое: сделать что-нибудь с лицом, чтобы оно было не таким хмурым и опрокинутым».
Можно просто попробовать улыбаться. «Олег когда-то говорил, что у меня красивая улыбка»
Кира несколько раз растянула губы в улыбке: улыбка озорная, улыбка кокетливая, улыбка сексуальная Она чувствовала, что все эти улыбки получались у нее почему-то с оттенком грусти. Черт. Она совсем разучилась улыбаться.
«Десятое: разлюбить мужа».
Если хорошенько постараться, то это совсем не трудно сделать.
Кира перечитала все десять пунктов, сделала глоток кофе и скривилась.
Какая гадость.
Кофе совершенно остыл, но она все равно его выпила и пошла краситься.
Глава 2
День на работе проходил как обычно. До обеда и сама Кира, и все ее сотрудники пытались кое-как заниматься делами (Кира исполнила один из пунктов своей годовой программы и перетащила кофемашину в приемную секретарши Тани), а потом пришло время перерыва время поздравлений, подарков и небольшого фуршета и все переместились в офисную кухню.
От коллектива новорожденной преподнесли набор каких-то модных столовых приборов и огромную корзину цветов.
«Хорошо хоть не венок», подумала Кира, с вежливой улыбкой принимая от сотрудников агентства безвкусную композицию из белых и красных гвоздик (эти цветы у нее всегда ассоциировались с кладбищем).
Коллеги пили шампанское, водку и коньяк, закусывали бутербродами и пиццей, говорили разные слова Кира сердечно всем улыбалась, скромно опускала глаза, выслушивая комплименты, и изо всех сил старалась выглядеть счастливой и благодарной за пожелания здоровья, богатства и успехов в работе. Пила она много (правда, в основном шампанское), и потому глаза ее блестели, щеки горели, а сама она едва сдерживала смех. Почему-то ей хотелось смеяться. И плакать. И еще хотелось, чтобы торжественная часть «праздника» быстрее закончилась и можно было бы скрыться наконец в своем кабинете.
Тридцать восемь! Кира Владимировна, да вы совсем девочка! говорила в своей обычной восторженной манере Наталья Сергеевна Рыкова из финансового отдела. Я в свои тридцать восемь уже имела двоих сыновей. Старшему было шестнадцать. А сейчас он
Кира протянула Рыковой пластиковый стаканчик с шампанским, и они чокнулись. Историю про ее сыновей она слышала сотни раз, но Наталья Сергеевна рассказывала ее каждый раз как впервые. Ей совершенно было неважно, что ее не слушают, главное она могла поговорить о себе, о своей семье о любимом муже и невестках. Несмотря на собранные в пучок обесцвеченные волосы, густо нарумяненные щеки и ярко подведенные глаза, у Натальи Сергеевны был бесполый вид неухоженный и неряшливый. От нее пахло постаревшей женщиной, даже несмотря на обильный аромат «Шалимар» от Герлена. Наталья Сергеевна больше сорока лет прожила в браке с одним мужчиной. Ее Петр Петрович пылинки с нее сдувал и все еще смотрел на нее с обожанием.
Как же я люблю эти милые канапешечки с икрой! воскликнула Наталья Сергеевна, заглатывая очередной крохотный бутерброд с красной икрой, приготовленный Кириной секретаршей Таней. Согласитесь, еда одно из самых важных удовольствий в жизни. Основа основ. Ничего так не люблю, как вкусно поесть!
Ну да, это единственное удовольствие, которое вам осталось, заметил Жан Кузнецов.
Наталья Сергеевна мгновенно отреагировала:
Что вы имеете в виду, Иван Валентинович? Что у молодого поколения секс на первом месте, а у тех, кто постарше, еда?
Вероятно, Жан хотел смутить ветерана трудового фронта, но был немало смущен сам. Он опустил глаза и, схватив оливку, суетливым движением забросил ее в рот.
Наталья Сергеевна посмотрела на Кузнецова как на дождевого червяка, случайно раздавленного на тротуаре, с интересом и сочувствием: он-то как раз выглядел так, что ни у кого не возникало сомнений секс у него на первом месте. Вот только с женщинами ли?..
А вот и нет, ошибаетесь, молодой человек, продолжила она тему.
Что наоборот, да? засмеялся Жан.
Представьте себе! ответила Наталья Сергеевна, выразительно выгнув ярко накрашенные брови.
Жан еще больше покраснел и поспешил отойти в сторону. Добавить ему было нечего.
Секс, секс, между тем проворчала себе под нос Наталья Сергеевна. Даже в браке секс не так важен, как хорошая еда или самый обычный разговор.
Ну, Наталья Сергеевна, скажете тоже, запротестовал коммерческий директор Дмитрий Воробьев правая, да в общем-то, и левая рука Киры.
И скажу! кивнула Наталья Сергеевна: Вот я от разговоров с мужем всегда получала удовольствия больше, чем от секса.
Хм, усмехнулся Воробьев. И что? И он тоже?
Вы, молодежь, слишком переоцениваете значение секса в жизни, добавила она сухо. Я, например, сейчас ни на что бы не променяла час простого разговора с Петей на
Кира с трудом сдержала улыбку и подумала: послушала бы себя Наталья Сергеевна сорок лет назад, когда ей было двадцать пять, тогда-то у нее наверняка были другие приоритеты.
Хотя что это я несу? засмеялась Наталья Сергеевна. Секс это святое! заключила она и снова принялась рассказывать (не о сексе, правда), а о том, как каждый вечер подает мужу ужин из нескольких блюд, и они сидят с Петей за столом по часу и болтают о том о сем. Иногда можем распить на двоих бутылку вина. Это лучшие минуты дня.