А ты - ты не вернулся… - Лицо ведьмы медленно старилось, увядало, как цветок под порывами холодного ветра. Алан опустил голову, чтобы не видеть трансформации.
– А почему ты не… не сохранила себя? - спросил через некоторое время, не решаясь поднять глаза. - Ведь ты же могла это сделать - точно так же, как я?
– Могла, - согласилась Эухенья, уже вернувшаяся к своему привычному облику, - но не захотела.
– Почему?
– Почему? А ты не догадываешься? Я любила тебя - тебя! - и не хотела принадлежать никому другому. Всё очень просто… Когда ты молода и полна сил, трудно бывает устоять перед зовущими взглядами мужчин и перед собственной плотью. И я уступила времени - так родилась Миктекасиуатль, колдунья Миктекасиуатль, хранительница древнего знания. А дети - дети, которым ты так и не стал отцом, - у меня всё-таки есть. Там, - она кивнула в сторону узкого хода, по которому ушёл Диего Рохо и который вёл к жилым пещерам. - Они называют меня мать Эухенья, и я им действительно мать. Хотя мне жаль, что среди них нет наших с тобой детей, пришелец с севера…
– Прости меня, Кармен.
– Эухенья. Меня зовут Эухенья, Алан. Оставим горько-сладкие воспоминания. Мы с тобой изменились - оба. Мы многое знаем, и нам многое надо сделать. Ты пришёл - поздно для любви, но не поздно для боя. И бой будет - зло наступает. Змея шипит - она накопила слишком много яда.
* * *
Серпента вела самолёт уверенно, словно профессиональный пилот высокого класса, и Мэй долго не могла понять, как ей это удаётся. Наконец она догадалась: Змея вмешивалась во все процессы, протекающие на борту крылатой машины, - в работу мотора, в пульсацию слабых токов в электрических цепях, в тугие усилия гидроприводов. Энергия, напрямую воздействующая на поведение механического летательного аппарата, компенсировала все неизбежные ошибки, свойственные малоопытному новичку. Серпента просто чувствовала самолёт, она слилась с ним и управляла машиной, словно мышцами своего собственного тела - одним усилием воли.
Подходящий самолёт - лёгкую спортивную авиетку - они нашли в небольшом частном аэроклубе в том самом городке, на окраине которого остался джип с неисправными мотором и с двумя растерянными парнями - после сеанса Мэй Стив и Харви никак не могли понять, что они здесь делают, и каким ветром их сюда занесло.
С владельцем самолёта девушки договорились без особого труда. Мэй побаивалась, как бы Серпента не дала воли своей кровожадности, однако обошлось без трупов. Серпента не хотела по пустякам ссориться со своей "младшей сестрёнкой", но главное - она прекрасно понимала: не стоит оставлять за собой чересчур заметный кровавый след. Даже если они покинут страну, длинные руки Правителей дотянутся до любого укромного уголка планеты. Чутьё подсказывало предводительнице ньюменов, что ими обеими - и ею, и Мэй, - всерьёз заинтересовались. А раз так, совсем ни к чему привлекать внимание загадочными смертями к этому богом и людьми забытому захолустью (тем более сейчас, когда по всей стране идёт охота на людей-индиго).
По этой же причине она рассчиталась наличными, не желая засвечиваться в банковской сети. Доллары были настоящими (неважно, что час назад их и в природе не существовало), а кто будет проверять всю находящуюся в обращении огромную денежную массу только для того, чтобы с удивлением обнаружить: номера некоторых переданных хозяину аэроклуба банкнот почему-то совпадают с номерами купюр, которыми в это время расплачивались в каком-нибудь супермаркете Чикаго или в баре на Филиппинах?
Документов на право управление легкомоторным самолётом у них не спросили (после того, как Мэй мельком посмотрела на клерка, заполнявшего бланк-анкету). "Летим в прерии, - объяснила Змея, - и хотим полюбоваться с воздуха на величественные каньоны", и этого оказалось вполне достаточно. В конце концов, как здраво рассудил владелец машины, более чем удовлетворённый сделкой, "у богатых свои причуды".